Жонглёр

– Простите, что перебиваю, но, Александр Леонидович, вы что, всерьёз считаете мир англо-саксов цивилизованным? Ну, я тогда и не знаю! Может быть, ножом и вилкой они и могут орудовать, соблюдать политесы и всё прочие, но ведь всё самое страшное и ужасное идёт от них. У истока любой гадости против человечности обязательно трётся пара-тройка британцев… или англичан! Так этого мало, обязательно найдётся такой, что, не поняв или, того хуже, толком не расслышав до конца, кидается это претворять… Например, кто-нибудь из их бывших заокеанских колоний. Такая кровавая баня получается!

– Но где он сейчас?

– Я думаю, пробирается в свободную от Британской Короны зону и пытается выехать домой. Правда, прошагать ему по континенту придётся ой как много!

– Эх, Саша, Саша… Твои б слова, да богу в уши. Вот здесь и поджидает самое страшное. Там же дикари…

– Александр Леонидович, дикари, как вы говорите, никого сразу варить и есть не станут. Они милейшие, хотя и наивные люди. Можно, конечно, вступить в широкую полемику, что простота, мол, хуже воровства. Но любая дискуссия, как показывает опыт, заканчивается банальной дракой, принятой у так называемых цивилизованных людей. А дикари, как вы изволили заметить, хотя бы разберутся. А потом, он всё же белый человек. У них в этом отношении глубокий гастрономический пиетет. Ни грамма, ни кусочка! Сначала всё выяснить, а потом солить и перчить. А если есть время, то Лёня с кем угодно договорится.

– Думаешь?

– Уверен! Вон он как Силу Яковлевича обломал и обработал! По сравнению с ним – любой дикарь с берегов Лимпопо или Замбези пасхальным куличиком покажется.

– Тут с тобой точно не поспоришь. Уж Силу Яковлевича я с младых ногтей знаю. Будем ждать.

– Будем ждать!

Но обыкновенное ожидание пагубно сказывалось на этом некогда весёлом человеке. Он поседел, усох и даже немного сгорбился. Во всём его облике проступил старик. Не пожилой человек, а именно старик. Скоро появятся шаркающая походка и тросточка. Язык и ум были ещё светлы и остры… Иногда Александр Леонидович вёл себя и шутил, как в былые дни. Но огонь в глазах уже потух. И только одно могло его вывести из этого состояния – приезд сына.

Краснову было очень грустно наблюдать эти метаморфозы. Как-то потихоньку, не сразу, но после отъезда Лёни дом Фирсановых и сам Фирсанов-старший стали для Краснова родными. Сюда он шёл за советом, бежал поделиться радостью и просто отдыхал душой.

Ещё год назад, окончив университет в числе первых трёх на факультете, Краснов поступил на службу. Пока он был мелким делопроизводителем, готовящем документы к слушаниям, готовящим материалы к процессам. И тут его пронзил стрелой Амур. Маленький, пухлый, но меткий. Попал навылет.

Девушка, которая растерянно смотрела из стороны в сторону, пытаясь в конторском хаосе найти нужное, сразу привлекла внимание Александра. Таких огромных серых глаз он не видел никогда. По этим озёрам можно было на лодке путешествовать не один день, а не то чтобы враз взять и… утонуть. А ямочки на щёках! При этом грация в походке, бездна вкуса в одежде, а улыбка…

Наплевав на все инструкции, он возник возле девушки и стал вникать в её проблемы. Весьма сбивчиво прекрасная незнакомка поведала о запутанном наследственном деле, которое привело её сюда. Но если не получит этих средств, то продолжить учёбу она, увы, не сможет. Вынуждена будет пойти к кому-то в услужение или стать кондуктором при конке. Про кондуктора она грустно пошутила, а сама чуть не расплакалась.

Александр тут же заверил, что барышня попала по адресу. Весь вечер Краснов изучал её документы, пытаясь найти выход. Крутил и так, и эдак. По прошествии вторых суток пал к ногам Александра Леонидовича, обещая отработать на любых его условиях. Как раб на галерах. Адвокат полистал бумаги, сморщил нос и сказал:

– Галер не надо! Приводи барышню, будем что-нибудь придумывать. Я возьмусь, но предупреждаю – тебя в твоей конторе ждут неприятности.

– Ну и пусть! – гордо сказал к тому времени уже по уши влюблённый Краснов.

Дело они выиграли с трудом, с многочисленными последующими апелляциями, но выиграли! Александр Леонидович был прекрасен, как в прошлые свои года! Глаза сияли, глагол разил, присяжные рыдали! Краснов со скандалом ушёл с предыдущего места работы, но расставаться с Ольгой у него уже не было сил. В вечер окончательного успеха он вызвался проводить её. Смеясь и радуясь, они дошли до самых дверей. Тут Александр решил: если наступит на первую ступеньку крыльца правой ногой, то сделает предложение сейчас. Если левой, то… сделает то же самое, но завтра. Вымерял или подгонял – кто его знает! Но наступил правой. Встав на одно колено, спросил изумлённую девушку:

– Ольга, а можно сватов засылать?

Девушка подняла сияющие глаза.

– А вы уверены?…

– Я вас люблю! Станьте моею женой!

– Я согласна, – просто, без жеманства, ответила Ольга. – Я так боялась, что этот вечер будет последним. Я бы не пережила.

– Я тоже, – сознался Александр.

Александр Леонидович со смущением, но с радостью принял предложение стать посаженным отцом.