ЖЗЛ-Лев Толстой. Свободный человек

Их взаимная любовь настолько сильна, что рожда­ет... страх смерти. Толстой не боялся умереть на Кавказе и в Севастополе, а тут вдруг начинает бояться смерти. Ведь смерть — это конец их счастья. А это так несправедливо!

«Нынче я проснулся, она плачет и целует мне руки. Что? Ты умер во сне... Люблю всё лучше и больше».

«Мы недавно почувствовали, что страшно наше счас­тье. Смерть и всё кончено. Неужели кончено? Бог. Мы мо­лились».

Яши Поляновы

Семейный «проект» Толстого предполагал, конеч­но, рождение детей. «Наши дети — наши роли», — пи­сал он любимой тетеньке, имея в виду, что его семья будет не менее многодетной, чем семья его родителей. Тол­стой с самого начала был нацелен на то, чтобы его род ум­ножался. Он не представлял себе семейной жизни без рож­дения детей. Его молодая жена безоговорочно согласилась с этой «программой». Соня и сама выросла в многодетной семье. Удивительным образом Софья Андреевна в точности повторила судьбу своей матери. Как и Соня, Любовь Алек­сандровна была гораздо моложе мужа — на 18 лет. В браке она родила 13 детей, пятеро из которых умерли в младен­честве. При уровне медицины того времени детская смерт­ность даже в дворянских семьях была обычным явлением. Из детей выжили три дочери и пятеро сыновей. Точно та­кая же история произошла и с Софьей Андреевной.

Первым на свет появился Сергей. Он родился в Ясной Поляне, где родились почти все дети Толстых. Он прожил долгую жизнь и умер в 1947 году в Москве, последние годы фактически проживая в Ясной Поляне, уже ставшей совет­ским музеем-усадьбой. С его рождением была связана за­бавная история. Лев Николаевич родился 28 августа 1828 го­да. Толстой был суеверен и считал число 28 счастливым для себя. Сонечка начала рожать Сережу 27 июня. Толстой, си­дя возле роженицы, чуть не со слезами уговаривал ее:

— Душенька, подожди до полуночи!

Верная жена выполнила его просьбу. Сергей родился после полуночи — 28 июня 1863 года.

Следующей была дочь Таня (1864). Затем — сын Илья (1866). И снова сын — Лев (1869). Потом дочь — Маша (1871)... Последнего, тринадцатого ребенка, Ванечку, Со­фья Андреевна родила в 1888 году, в возрасте сорока четы­рех лет.

Илья Львович Толстой в воспоминаниях подсчитал, сколько времени его мать отдала на рождение и кормле­ние детей: «Из тринадцати детей, которых она родила, она одиннадцать выкормила собственной грудью. Из первых тридцати лет замужней жизни она была беременна сто сем­надцать месяцев, то есть десять лет, и кормила грудью боль­ше тринадцати лет...»

В то же время, замечает Илья Львович, «она успевала вести всё сложное хозяйство большой семьи, и сама пере­писывала "Войну и мир", "Анну Каренину" и другие вещи по восемь, десять, а иногда и двадцать раз каждую».

Здесь есть некоторое преувеличение. Она не переписы­вала «Войну и мир» и «Анну Каренину» ни двадцать, ни де­сять, ни восемь раз. Это было бы физически невозможно. Она частями переписывала отдельные главы его больших романов. У Толстого был ужасный почерк. Иногда он и сам не мог разобрать некоторые слова в своих черновиках. У Софьи Андреевны почерк был отменный. Правил же Толс­той свои рукописи беспощадно. И вот, чтобы облегчить ему работу, жена переписывала по ночам его рукописи, чтобы с утра он мог вносить в них правку. Но всё-таки частями. Когда это было особенно нужно. Слухи о том, что Софья Андреевна двадцать раз переписала «Войну и мир», всё-та­ки являются героическим мифом. Но не миф — то, сколько времени уходило у нее на рождение и кормление детей. Не говоря уже о воспитании.

Конечно, у нее были помощницы. Была няня — простая деревенская женщина Мария Афанасьевна Арбузова, кото­рая нянчила еще Льва Николаевича. Затем, по мере под­растания детей, их передавали на руки гувернантке Ханне Тардзей, молодой девушке, дочери садовника Виндзор­ского дворца в Лондоне. И если Николая, Сергея, Дмитрия и Льва Толстых воспитывали гувернеры, немец и француз (отсюда свободное знание немецкого и французского), то Сергея, Илюшу, Льва и Машу «вела» англичанка. Так что, например, Маша в детстве по-английски говорила лучше, чем по-русски.

Но главная забота о воспитании детей ложилась на Со­фью Андреевну. Не случайно в воспоминаниях детей мать занимает едва ли не главенствующее место. Отец всё-таки был далеко. «Тише! Пап£ пишет!» — эти слова часто звучали в доме. Работа над романами шла трудно. Поэтому состоя­ние духа Толстого и его отношение к семье во многом за­висели от того, удавался ему тот или иной эпизод или нет. Если да, Толстой был светел и радостен. И во всём доме ца­рило приподнятое настроение. Если же нет... «Пап& не в ду­хе, не в духе!» — эти слова тоже звучали весьма часто.