Читаем Зібрання творів у семи томах. Том 6. Духовна проза полностью

Іншим важливим чинником жанрово-стильової організації твору стало сповідально-ліричне начало, обумовлене, як вважав В.В. Гіппіус, поєднанням елементів сповіді й проповіді (див.: Гиппиус В.В. От Пушкина до Блока. — М., 1966. — С. 182). Відомо, що Гоголь високо оцінював сповідь та її художній потенціал. У листі до М. Язикова він писав: «Стан душі страждаючого є вже святинею, і все, що виходить звідти, дорогоцінне, і поезія, що виникла із такого лона, вища всякої поезії» (XIII, 263). В іншому місці він зазначає: «Поезія є чиста сповідь душі, а не породження мистецтва чи бажання людського; поезія є правда душі, а тому і всім рівно може бути доступною» (VIII, 429).

Друга стильова складова книги — проповідницький пафос. Гоголь розумів, що він звертається до прямого, публіцистичного слова, дієвість, авторитетність якого має бути посилена засобами його своєрідної сакралізації. Так, він заявляє про своє особливе право на передсмертне слово, як «чоловік, що лежить на смертному ложі» (VIII, 221), вводить євангельські словесні формули, зумисне виділяючи їх графічно, і у такий спосіб витворює своєрідний інтертекст, в якому сконцентровані стрижневі питання його життя і творчості (див.: Михед П. Пізній Гоголь і бароко: українсько-російський контекст. — Ніжин, 2002. — С. 165‒177).

П. Плетньов схильний був думати, що нова книга Гоголя — «є початком власне російської літератури. Все, що було до цих пір, …уявляється учнівськими пробами з тем, вибраних з хрестоматії» (лист до Гоголя від 13 січня 1847 р.). Задумана як апробація ідей, що мали організувати художній простір наступних частин «Мертвих душ», книга прибрала самостійний художній вимір. Коли В. Зеньковський говорить про Гоголя як «пророка православної культури», він має на увазі його устремління «возз’єднати з Церквою всі форми культурної творчості; цією ідеєю він жив, нею надихався» (Зеньковский В. Гоголь. — М., 1997. — С. 220). Все це і повинно було слугувати ідеї Преображення життя — ідеї, яка заволоділа європейською свідомістю на рубежі XVIII—XIX ст. і стала потужним рушієм життєтворчості людства наступних двох віків.

Гоголівські творчі пошуки знаходяться в руслі месіансько-есхатологічного мистецтва, закликаного відіграти важливу роль у великому Преображенні. К. Мочульський писав з цього приводу: «В моральній області Гоголь був геніально обдарований; йому судилось круто повернути всю російську літературу від естетики до релігії, зрушити її з шляху Пушкіна на шлях Достоєвського… Сила Гоголя така велика, що йому вдалось зробити неймовірне: перетворити пушкінську епоху нашої словесності в епізод, до якого повернення немає і бути не може» (Мочульский К.В. Духовный путь Гоголя // Гоголь. Соловьев. Достоевский. — М., 1995. — С. 37).

На цьому шляху Гоголь не був одиноким. У завданні актуалізувати релігійне начало, зробити його основою дієвого мистецтва, націленого на вирішення кінцевих питань існування людства, Гоголя підтримував його товариш, відомий художник О. Іванов, автор знаменитого полотна «Явлення Христа народу». Гоголь був не тільки посвячений в задум живописця, був не тільки порадником (О. Іванов називав його теоретичною людиною), а й став одним із прототипів чи, точніше, персонажем великого полотна Іванова у ролі «найближчого до Христа» (таким є його місце в композиції картини, вибране, ймовірно, не без бажання самого Гоголя). Зрозуміло, що у творенні‘тієї апостольської іпостасі саморепрезентації, якою переймався Гоголь, важлива роль належала іконографії.

Більше того, Гоголь пов’язував епізод презентації цієї картини з планом явлення себе як апостола. Є підстави думати, що Гоголь готував цілий сценарій появи книги, згідно з яким він примірював образ апостола оновленого християнства, задум якого виношував протягом життя. В цей уявний сценарій Гоголя входила й подорож до Гроба Господнього в Єрусалим, про що він писав у передмові до «Вибраних місць» (про це детальніше див.: Михед П.В. «Найближчий до Христа»: (Про функцію іконографії в новій естетиці Гоголя) // Київська старовина. — 1997. — № 5. — С. 178‒183). Він мав намір видати «Вибрані місця» одночасно з презентацією картини О. Іванова «Явлення Христа народу» у Петербурзі.

Про своє невдале апостольство Гоголь згадує лише один раз — в «Авторській сповіді» він із жалем зізнавався: «Якби не заповіт, котрий я вмістив доволі необережно, в якому натякав про повчання, котре зобов’язаний дати кожен автор поетичними творіннями своїми, нікому б і на думку не спало мені приписувати це апостольство, незважаючи навіть на рішучий склад і певну ліричну урочистість мовлення» (VIII, 465).

* * *

Перейти на страницу:

Похожие книги

Зеленый свет
Зеленый свет

Впервые на русском – одно из главных книжных событий 2020 года, «Зеленый свет» знаменитого Мэттью Макконахи (лауреат «Оскара» за главную мужскую роль в фильме «Далласский клуб покупателей», Раст Коул в сериале «Настоящий детектив», Микки Пирсон в «Джентльменах» Гая Ричи) – отчасти иллюстрированная автобиография, отчасти учебник жизни. Став на рубеже веков звездой романтических комедий, Макконахи решил переломить судьбу и реализоваться как серьезный драматический актер. Он рассказывает о том, чего ему стоило это решение – и другие судьбоносные решения в его жизни: уехать после школы на год в Австралию, сменить юридический факультет на институт кинематографии, три года прожить на колесах, путешествуя от одной съемочной площадки к другой на автотрейлере в компании дворняги по кличке Мисс Хад, и главное – заслужить уважение отца… Итак, слово – автору: «Тридцать пять лет я осмысливал, вспоминал, распознавал, собирал и записывал то, что меня восхищало или помогало мне на жизненном пути. Как быть честным. Как избежать стресса. Как радоваться жизни. Как не обижать людей. Как не обижаться самому. Как быть хорошим. Как добиваться желаемого. Как обрести смысл жизни. Как быть собой».Дополнительно после приобретения книга будет доступна в формате epub.Больше интересных фактов об этой книге читайте в ЛитРес: Журнале

Мэттью Макконахи

Биографии и Мемуары / Публицистика
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Гордиться, а не каяться!
Гордиться, а не каяться!

Новый проект от автора бестселлера «Настольная книга сталиниста». Ошеломляющие открытия ведущего исследователя Сталинской эпохи, который, один из немногих, получил доступ к засекреченным архивным фондам Сталина, Ежова и Берии. Сенсационная версия ключевых событий XX века, основанная не на грязных антисоветских мифах, а на изучении подлинных документов.Почему Сталин в отличие от нынешних временщиков не нуждался в «партии власти» и фактически объявил войну партократам? Существовал ли в реальности заговор Тухачевского? Кто променял нефть на Родину? Какую войну проиграл СССР? Почему в ожесточенной борьбе за власть, разгоревшейся в последние годы жизни Сталина и сразу после его смерти, победили не те, кого сам он хотел видеть во главе страны после себя, а самозваные лже-«наследники», втайне ненавидевшие сталинизм и предавшие дело и память Вождя при первой возможности? И есть ли основания подозревать «ближний круг» Сталина в его убийстве?Отвечая на самые сложные и спорные вопросы отечественной истории, эта книга убедительно доказывает: что бы там ни врали враги народа, подлинная история СССР дает повод не для самобичеваний и осуждения, а для благодарности — оглядываясь назад, на великую Сталинскую эпоху, мы должны гордиться, а не каяться!

Юрий Николаевич Жуков

Публицистика / История / Политика / Образование и наука / Документальное