Змеи и виртуозы

Медленно, одна за другой мне открываются все татуировки, и я ощущаю, как внизу живота появляется жар. Вижу черепа, цветы, ноты, все они оказывают сильное и совершенно нежелательное воздействие на мое сердцебиение.

Этого достаточно, чтобы почти отвлечь меня от его слов, но вскоре я осознаю, что он сказал, и моргаю. Я произнесла эту фразу в баре в вечер нашего знакомства.

Он ухмыляется, видя мою реакцию.

– Что? – Он начинает закатывать другой рукав. – Думала, я забуду?

Вытягивается на кровати, закинув руки за голову, раздвигает ноги. Массивные черные ботинки каким-то образом придают демоничности образу, настолько, что мне даже становится тяжелее дышать.

Всему виной скрытая в нем сила.

Грубая, всепоглощающая, она воздействует на меня, даже когда он того не желает и не осознает.

Это вызывает во мне ужас и одновременно восторг.

– Калеб знает твои секреты?

Щека рефлекторно дергается.

– Калеб вообще ничего обо мне не знает.

– Ничего? И что, в его представлении, ты делаешь здесь одна?

Я на мгновение задумываюсь, а затем пожимаю плечами:

– Он считает, что я веб-дизайнер на фрилансе из Флориды, сюда переехала, потому что родители часто отдыхали в Денвере.

– И что имя твое Ангела. – Бровь его выгибается дугой.

– Первое, что пришло на ум, когда я создавала новую себя, – говорю я и поворачиваюсь в крутящемся кресле к нему лицом. Салфетка по-прежнему прижата к щеке, свободной рукой поправляю халат там, куда он устремил свой взгляд.

– Ну конечно, ты поступила так не для того, чтобы облегчить вину.

Усмехаюсь, ощущая, как спокойствие начинает исчезать быстрее, будто песок меж пальцев, когда я пытаюсь контролировать волнение.

– И как это может помочь? Напротив, всякий раз, когда кто-то ко мне обращается, это становится напоминанием, как глупо я поступила.

Эйден фыркает в ответ:

– Да, похоже, на тебе это серьезно отразилось. В постели он называет тебя по имени? Выкрикивает, когда кончает?

– Ты отвратителен. – Глаза обжигают слезы, я встаю и направляюсь в ванную.

Скребу ногтями по поверхности двери, чувствуя спиной жар; он прижимается ко мне и захлопывает дверь.

– Куда это ты собралась? Я еще не закончил разговор.

Я извиваюсь, шевелю плечами, пытаясь при этом удержать салфетку на месте.

Вижу, как тянется его рука, сжимает запястье и тянет вниз.

– Я не желаю обсуждать с тобой свою сексуальную жизнь.

– Почему нет? – Он отстраняется, но делает резкий выпад бедрами. Черт возьми, я чувствую его твердый член.

Ему приятно, что я сопротивляюсь?

Мысль исчезает, едва появившись, потому что ей нет здесь места. Неважно, что нравится этому психопату, мне нет до этого дела.

– Думаю, я заслужил знать, с кем ты трахалась после нашей последней встречи. – Он тянется и убирает мои волосы на одну сторону. – К тому же той ночью ты мне не отказала.

– И хорошо, ведь ты явно сумасшедший.

– Странно, что ты раньше об этом не знала. На моей странице в «Википедии» этому посвящен целый параграф. Ты ведь была моим фанатом, ангел.

Последние слова заставляют меня задуматься, шутит он или нет. Я давно не слежу за информацией о нем на регулярной основе, лишь время от времени читаю в соцсетях, что с ним происходит.

Неужели его действительно считают ненормальным?

Но если это правда… я действительно в опасности.

– Я больше не твой фанат, – бросаю я и отталкиваю его. Стараюсь отодвинуться, но он лишь напирает сильнее и приглушенно смеется в ухо.

– Ты в этом уверена? Если я прямо сейчас залезу тебе под одежду, будешь утверждать, что не хочешь меня?

Рука его скользит по моему бедру, чуть ниже кружевного края трусиков, и я привычно сжимаю ноги. Он снова смеется, хрипло и злобно, отвратительные ощущения стекают по спине, как ледяные капли воды.

Ударяюсь головой о дверь, мышцы и сухожилия шеи стонут от боли, когда я тянусь рукой, чтобы попасть по костяшкам его пальцев. Делаю еще одну попытку осбоводиться, и в последнюю секунду он убирает ладонь. Щека соприкасается с деревянной поверхностью, голову пронзает боль, она бежит вверх, огненным потоком проносясь в носу. Перед глазами туман и разноцветные круги. На глазах выступают крупные слезы, когда он рывком разворачивает меня, салфетка падает на пол, и я подношу к лицу руку. Она горячая, стоит надавить, и боль усиливается, кажется, голова треснет пополам.

– Не пытайся сделать мне больно, – говорит Эйден и кладет руку на вторую щеку, которая сразу начинает пульсировать. – Может, я и не мафиози, как твой брат, но тебе со мной не справиться.

Ноздри мои раздуваются от гнева.

– Не смей упоминать моего брата.

– Еще одна щекотливая тема? Господи, Райли, сколько же у тебя тайн? Раскрытие какой из них заставит тебя продать душу?

Прислоняюсь головой к двери и закрываю глаза, не обращаю внимания, что слезы льются из глаз и текут по щеке, боль в которой нарастает и передается всему телу.

– Оставь меня в покое! – говорю я, ненавидя себя за то, что не в первый раз не могу в его присутствии сдержать эмоции. Что такого в этом человеке, что я так себя веду? – Ты меня ненавидишь. Я поняла.