Змеи и виртуозы

– Черт возьми, Лиам. – Я пыхчу, откидываю крышку, поворачиваюсь и смотрю в лицо над ноутбуком. – Я понял, что мне придется включаться в работу сразу после приземления. Разве нельзя отложить все до этого момента?

– Твой отец сказал, что тебя надо подготовить лучшим образом, чтобы в дальнейшем ты не… зависал.

– Не зависал, значит, – довольно спокойно повторяю я. – Полагаю, мы доказали, что способны справиться с любой проблемой, это на случай, если кому-то придет в голову обвинить меня в домогательстве или похожей ерунде.

– Думаешь, эта девушка еще раз выкинет что-то подобное?

Впиваюсь ногтями в колени с такой силой, что чувствую прикосновение сквозь плотные джинсы.

– На данный момент это вообще не имеет значения. Всегда найдутся люди, которые захотят так поступить, даже если у меня был бы шанс вытаскивать каждую на сцену и публично заявлять, что ничего не было, она все выдумала из-за желания получить порцию внимания. Те, кто не поверил, уже давно забыли об инциденте.

Лиам смотрит задумчиво, губы его искривляются, и он начинает что-то печатать, засунув карандаш за ухо.

– Думаешь, она так поступила, потому что влюбилась в тебя?

Не могу сдержать эмоции и фыркаю в ответ.

– Могу только сказать, что мне на это наплевать.

Легче притворяться, чем признать, как мучает меня незнание главного. Я знаю о человеке почти все: любимые цвета, имя воспитателя в детском саду, звуки, которые она издает во время оргазма, – но при этом мне так и неизвестно, что стало причиной ее поступка.

Может, мне лучше не знать правды о том, что стояло за действиями Райли. Может, я не узнал бы ничего нового; потерянная по жизни девушка оказалась в объятиях мужчины, влюбившегося в нее в первую секунду встречи.

Надо признать, та ночь в Нью-Йорке изменила меня безвозвратно.

По многим причинам.

И думаю, в глубине души я боюсь принять, что это действительно так.

Продолжая разговор с Лиамом, закрываю и убираю в сумку ноутбук, тащу его и гитару к выходу, там прислоняю ее к стене. Затем возвращаюсь к кровати – закрыть чемодан, скрывающий мои влажные от страсти тайны, когда слышу приглушенный возглас за спиной.

– Так это действительно ты украл мои трусы!

Стиснув зубы, разворачиваюсь к входящей в комнату Райли. Нежное лицо исказила злобная гримаса. Она подходит к кровати, подцепляет пальцем одни и поднимает, будто я не понимаю, о чем она говорит.

Я ухмыляюсь:

– А ты как объяснила себе их пропажу?

Руки ее погружаются вглубь чемодана и принимаются перебирать дюжину кусочков ткани.

– Чтоб ты знал, друзья сочли меня сумасшедшей, когда я рассказала, что у меня пропало нижнее белье. Фиона грозилась отправить меня на психологическое освидетельствование, если я не перестану утверждать, что меня ограбил призрак.

– Что ж, мне надо было как-то привлечь твое внимание.

Она сидит на краю кровати и перебирает свои вещи.

– Ты стал ценителем мяты? – Она бросает на меня раздраженный взгляд. – Знай, я не всегда пользуюсь этим лосьоном, только в некоторые месяцы.

– Шшш… – Я склоняюсь и зажимаю ей рот ладонью. – Не разрушай иллюзии, ангел.

Убираю руку и вижу ее улыбку. Потом она кладет ногу на ногу и поглядывает на дверь. Проследив за ее взглядом, понимаю, что она смотрит на вещи у выхода, готовые к погрузке в багажник «Вольво».

– Уезжаешь? – Голос ровный, но за этими интонациями улавливаю легкое недоверие.

– Долг зовет. За все время, что мы провели вместе, мы никогда не обсуждали будущее, хотя оба понимали, что скоро все должно закончиться.

Она вскидывает голову и находит мои глаза, из голубой бездны поднимается страдание такой силы, что его вполне достаточно, чтобы сказать: «К черту все!» – и повалить ее на кровать, сохранить мой маленький секрет о том, что делает меня счастливым, не из чувства стыда, а по причине нежелания делить ее со всеми остальными в этом мире.

– Не смотри на меня так, красотка. – Сжимаю ее подбородок сильнее, чем обычно, провожу пальцем по шраму у рта. – Мы здорово провели время, как говорится, хорошо все, что хорошо кончается.

Она хмурится и отталкивает руку.

– Неуместная поговорка, и ты знаешь это.

– Неважно. Если так сказала девушка из тату-салона, значит, это верно.

На лице ее мелькает удивление, и я ощущаю, как во мне растет чувство удовлетворения.

– Ты слышал, о чем мы говорили?

– Я слышал все. – Отпускаю руки, и они падают вдоль тела. – Не буду лгать, я надеялся, что, говоря о вмешательстве провидения, окажусь прав, но в том, что это не так, тоже есть смысл. Мы принадлежим к разным мирам, Райли.

– Да. – Она опускает голову и принимается теребить кусочек ткани. – Думаю, ты прав.

Она тяжело сглатывает, и я стразу ощущаю волну страсти и тоски по ее телу, по всем составляющим ее личности – уму и душе.

В тот момент мне кажется, что, какие бы части себя она не отдала мне, я схвачу их и брошусь бежать, забыв о последствиях.

– Ты изначально знал, что уедешь?

Я киваю, не желая добавлять ложь к списку своих грехов.

– Изначально я хотел тебя уничтожить.

Она смеется тихо, глухо. Звуки выходят плоскими, безликими, нет в них той нежности, которую я в ней полюбил.

– Полагаешь, ты этого не сделал?