Знакомство с «Божественной комедией» Данте Алигьери

anzi che Carentana il caldo senta: (009)

a tale imagine eran fatti quelli,

tutto che né sì alti né sì grossi,

qual che si fosse, lo maestro félli. (012)

Брунетто Латини (1220–1294) был наставником Данте и известным риториком. Он узнаёт Данте и останавливает его.

(Ад 15:23–30)

Один вскричал: «Вот чудо!» – и схватил,

узнав меня, полу рукой поджарой. (024)

И обожженный лик не защитил

его от взгляда, ищущего света.

Я облик давний в памяти хранил (027)

и, руку опуская в знак привета,

его лица коснулся и сказал:

«Ужель вы здесь, средь них, синьор Брунетто?» (030)

(Inferno 15:23–30)

fui conosciuto da un, che mi prese

per lo lembo e gridò: “Qual maraviglia!” (024)

E io, quando ’l suo braccio a me distese,

ficcai li occhi per lo cotto aspetto,

sì che ’l viso abbrusciato non difese (027)

la conoscenza süa al mio ‘ntelletto;

e chinando la mano a la sua faccia,

rispuosi: “Siete voi qui, ser Brunetto?” (030)

Как и Данте, Брунетто был политиком и поэтом, так же как и Данте, он был изгнан в ссылку после битвы под Монтаперти в 1266 году. Брунетто был для Данте образцом для подражания. Брунетто считает Данте своим метафорическим сыном. Он хочет знать, что делает Данте в аду, ведь Данте не умер.

Брунетто ожидает, что Данте должен достичь высших мест в иерархии, как в политической, так и в поэтической.

(Ад 15:55–60)

Он: «Если за своей звездой ты шел,

не ошибешься в доблестном походе,

коль в лучшей жизни верно счет я вел. (057)

Не будь я мертвым, будь я на свободе,

увидев неба добрый оборот,

я б поддержал поступок в этом роде. [»] (060)

(Inferno 15:55–60)

Ed elli a me: “Se tu segui tua stella,

non puoi fallire a glorïoso porto,

se ben m'accorsi ne la vita bella; (057)

e s’io non fossi sì per tempo morto,

veggendo il cielo a te così benigno,

dato t'avrei a l'opera conforto.[”] (060)

В глазах Брунетто, слава Данте – это его собственная слава. Он воспринимает странствие Данте через ад как своего рода хитрый трюк для достижения популярности, хотя читатель знает, что истинная причина странствия заключается в желании Данте постичь, как ему найти выход из своего кризиса. Если он последует советам Брунетто и погонится за земной известностью ценой пренебрежения другими вещами, которые более важны, то он будет пренебрегать своей обязанностью плодить и множиться, что является более важной реальностью плодовитости, но этому придётся Данте учиться самому. Если он последует советам Брунетто, он окажется там же, где и Брунетто – в аду. Пилигрим Данте соблазнён убеждениями Брунетто искать славы и известности для того, чтобы увековечить своё имя. Брунетто упоминает свою книгу как свидетельство своего увековечения, однако сам он пребывает в аду. Пилигрим Данте учится писать по причине, отличной от стремления за славой и признанием. После встречи с Франческой он узнал, что есть неправильная форма читать книгу, в этой встрече он узнаёт, что есть также неправильные причины писать книгу, здесь Брунетто как раз и выражает эти неверные причины.

Грех симонии

(Папа Николай Третий.)

На этот раз читателю представляются грешники, виновные в обмане и предательстве – грехах, связанных с заблудшим разумом. Поэт Данте трактует тему показывая, каким образом эти грехи разрушают общество. Топографически эти грешники обитают в круге восьмом, который выглядит как ряд каналов или ям, где грешники и обитают: сводники и совратители, симонисты, колдуны, взяточники, лицемеры, воры, мошенники-советники, зачинщики беспорядков и фальсификаторы. Грех симонии воспринимался в средние века как грех мошенничества с наиболее разрушительными последствиями. Церковь пыталась побороть в 1300 году практику купли-продажи церковных постов. В канале симонистов можно встретить пап среди других грешников. В Песни 19 читатель прослеживает растущее самосознание пилигрима Данте, где он наконец начинает черпать что-то полезное из своих встреч с грешниками. Поэт Данте без колебаний располагает пап в аду, что красноречиво свидетельствует о его дерзости в написании произведения таких масштабов и мнений.