Знакомство с «Божественной комедией» Данте Алигьери

richiama lui per che la morte cessa. (051)

Папа по ошибке признаёт Данте за папу Бонифация Восьмого (1235–1303), который в 1300 году был ещё жив. Папа провозглашает Данте своим преемником, который будет следовать за ним в ад, поскольку Бонифаций Восьмой совершил много ужасных поступков по отношению к церкви.

(Ад 19:52–57)

Он крикнул: «Ты уже сюда попал,

ты, Бонифаций, впрямь уж поплатился?

На много лет мне список дел солгал. (054)

Так быстро ты объелся, хоть стремился

прекрасную жену обманом взять,

и после с ней обидой расплатился?» (057)

(Inferno 19:52–57)

Ed el gridò: “Se’ tu già costì ritto,

se’ tu già costì ritto, Bonifazio?

Di parecchi anni mi mentì lo scritto. (054)

Se’ tu sì tosto di quell' aver sazio

per lo qual non temesti tòrre a ‘nganno

la bella donna, e poi di farne strazio?” (057)

Поэт Данте использует возможность приготовить место в аду для папы Бонифация Восьмого ещё до его смерти и поведать о его преступной деятельности в роли папы. Тот папа, который торчит из ямы, оказывается папой Николаем Третьим (1225–1280), членом семьи Орсини. Он рассказывает пилигриму Данте о своём грехе, который состоял в том, что он поддерживал членов своей семьи, сажая их на ключевые посты в церковной иерархии. Он напихал свои карманы золотом, теперь он сам торчит в яме в наказание за свои преступления. Вся описываемая ситуация выглядит как пародия на исповедь, ведь Николай Третий не кается в том что он совершил, наоборот, он похваляется этим.

Папа Николай Третий обитает в своей яме не один. Когда Бонифаций Восьмой явится, тогда Николая Третьего запихнут глубже в яму чтобы дать место Бонифацию. Колдун Симон должно быть тот, кто был запихнут в эту яму первым. Все папы в этой яме являются его преемниками, хотя они должны были бы быть преемниками Святого Петра. Вместо того чтобы самим быть скалой (Пётр=скала) они сами торчат в скале.

(Ад 19:73–75)

Под головой моей еще есть ниши,

предшественники в торге должностей

в щелях камней зажаты, словно мыши. (075)

(Inferno 19:73–75)

Di sotto al capo mio son li altri tratti

che precedetter me simoneggiando,

per le fessure de la pietra piatti. (075)

Каждый раз, когда пилигрим Данте выслушивает историю грешника, эта история трогает его с глубокой симпатией, но в этом случае его реакция на рассказ папы Николая Третьего совсем другая. В первый раз он реагирует чрезвычайно критически, даже с сарказмом.

(Ад 19:88–96)

Был дерзок тон ответа моего,

быть может, слишком: «Ах, спроси любого,

сокровищ прежде дара своего (090)

хотел ли Бог наш от Петра святого,

когда ему ключи от власти дал,

„За мною следуй!“ – повелев сурово. (093)

Ни Петр, ни кто другой монет не брал,

когда Матвею место отдавали,

какое дух преступный потерял. [»] (096)

(Inferno 19:88–96)

lo non so s’i’ mi fui qui troppo folle,

ch’i’ pur rispuosi lui a questo metro:

“Deh, or mi dì: quanto tesoro volle (090)

Nostro Segnore in prima da san Pietro

eh’ei ponesse le chiavi in sua balìa?

Certo non chiese se non ‘Viemmi retro.’ (093)

Né Pier né li altri tolsero a Matia

oro od argento, quando fu sortito

al loco che perdé l'anima ria.[”] (096)

Коррупция в церкви ведёт к разложению церкви как института. Папа Бонифаций Восьмой использовал ресурсы церкви, чтобы изгнать Данте и других белых гвелфов из Флоренции в ссылку. Церковь обернулась политическим игроком в обществе, вместо того, чтобы сохранять своё положение духовной защитницы и хранительницы.

Пилигрим Данте согласен с тем наказанием, которое папа Николай Третий получил за свои грехи: справедливость торжествует. Эти папы преклоняются золоту, не Богу.

(Ад 19:112–114)

Лишь золото и серебро – ваш бог.

Так чем от вас язычник отличался?

Он молит идола, вам в сотне прок. (114)

(Inferno 19:112–114)

Fatto v’avete dio d’oro e d’argento;

e che altro è da voi a l’idolatre,

se non eh’elli uno, e voi ne orate cento? (114)

Пилигрим Данте приходит к заключению, что первая причина падения церкви заключается в провозглашении церкви как имперской церкви, которое было свершено императором Константином Великим (288–337).

(Ад 19:115–117)

[ «]Ах, Константин! Зла матерью ты стался,

не тем, что в веру обратился в срок,