Знакомьтесь, литература! От Античности до Шекспира

С идейной и политической точки зрения мероприятие вышло настолько эффективным, что Крестовые походы периодически происходили на протяжении практически двух сотен лет: от первого, продолжавшегося с 1096 по 1099 год и завершившегося взятием Иерусалима, и до девятого, в 1271–1272 годах, после которого идея себя окончательно исчерпала. Европейские монархи потеряли интерес к уже изрядно разграбленным восточным землям, и крестоносцы постепенно утратили все завоевания в Святой Земле, последним покинув в 1303 году остров Руад рядом с побережьем Ливана.

Однако Крестовые походы имели важнейшее культурное следствие, вряд ли предвиденное отцами католической Церкви.

Интервенция на Восток сотен тысяч рыцарей, воинов и простолюдинов значительно отличалась от истребительных набегов на античный Рим полудиких остготов и гуннов. Члены рыцарских монашеских орденов в большинстве своем были людьми не только грамотными, но еще образованными и неглупыми; вместе с ними шли священники, знатные и состоятельные бароны, в дружинах которых хватало не менее знатных, но не слишком богатых рыцарей, разорившихся искателей приключений, бродячих монахов, авантюристов; наконец, множество простых воинов, слуг, крестьян и ремесленников. Ранее замкнутая в стенах городов, границах селений, замках и монастырях Европа, веками пребывавшая внутри собственной культурной системы, из которой Церковь к тому времени уже изгнала в область сказок и небылиц все элементы древних религий и мифов, — эта Европа вдруг открыла для себя мир потрясающего интеллектуального и духовного многообразия. Вместе с драгоценными камнями, золотом и землей крестоносцы обретали куда более ценную, но и опасную добычу: древнее тайное знание цивилизаций Египта и Ближнего Востока.

Эпоха Крестовых походов стала духовной родиной европейской эзотерики[83]. Этот очевидный факт отражен даже в эстетике всех позднейших мистических сюжетов нового времени, от готических романов XVIII века до современных фильмов и сериалов: едва только рассказ зайдет про колдовские обряды или зловещие культы, как на страницах книги или в кадрах кинокартины покажутся высокие башни сумрачных замков и зловещие силуэты в монашеских плащах с капюшонами, бормочущие при свечах на средневековой латыни заклятия из толстых потрепанных манускриптов.

Вместе с мистическим учением герметизма, названным так по имени Гермеса Трисмегиста, легендарного автора знаменитого метафизического трактата «Изумрудная скрижаль», в Европу пришли месопотамская астрология, магрибское колдовство, античная теургия[84]неоплатоников; иудейская каббала, ставшая позже основой для классической квазинаучной магии; наконец, арабская алхимия, первыми европейскими адептами и исследователями которой стали в XIII веке францисканский монах из Оксфорда Роджер Бэкон и испанский аристократ Раймонд Луллий. Некоторые христианские монашеские ордена накопили столько оккультных знаний и рукописей, что их стало значительно больше, чем христианских вероучительных и богослужебных книг, что в итоге привело к появлению опасных слухов и обвинений. Наиболее показательна история разгрома знаменитого ордена тамплиеров, или рыцарей Храма, по итогам которого магистр Жак де Моле и его ближайшие сподвижники были сожжены на костре, а многие рыцари сурово осуждены по обвинению в поклонении идолам и колдовстве. Огромное количество последующих интерпретаций этого события, начиная от домыслов, какой именно магической силой обладали рыцари ордена и до попыток отследить пропавшее золото тамплиеров — иногда до самого Форт-Нокса[85]! — позволяют определить высокое Средневековье как время рождения не только европейского мистицизма, но и современной конспирологии.

До известного момента метафизические упражнения европейского рыцарства и некоторых представителей духовенства мало заботили Церковь; например, довольно вялые попытки запретить занятия алхимией были предприняты лишь в XIV веке и имели некоторый успех только на территории Италии, в то время как по всей Европе алхимию широко практиковали вплоть до XVIII в. Причиной трагического конца тамплиеров были, главным образом, финансовые интересы французского короля Филиппа Красивого, изрядно задолжавшего рыцарям Храма, а обвинения в спиритизме и поклонении идолам стали поводом для разгрома и казней. Католическая Церковь не видела серьезной угрозы своей духовной монополии со стороны герметических практик, пока занятия не выходили за рамки частного интеллектуального диссидентства, и не считала нужным тратить серьезные силы на преследование алхимиков и каббалистов. На рубеже XII–XIII веков католичество столкнулось с куда более опасным вызовом своему господству. Этой угрозой был гностицизм.