Знакомьтесь, литература! От Античности до Шекспира

Социальное развитие высокого Средневековья привело к появлению своеобразного феномена: так называемой куртуазной культуры. Это слово происходит от старофранцузского cort, что означает двор, так что речь идет, собственно, о придворной культуре, ее правилах, нормах и ценностях, сформировавшихся как раз к тому времени, когда досточтимый Пьер Абеляр прибыл в Париж, еще имея на месте все свои члены и не зная, какие бедствия и приключения ему уготованы.

Культура жизни при дворах знатных рыцарей и правителей тех времен складывалась как своего рода антитеза, противопоставление варварской грубости минувших веков. На смену свирепости и простоте племенных вождей раннего Средневековья постепенно пришла новая цивилизация, среди ценностей которой важное место занимали красота, этика быта и поведения, образование и искусство. Проводниками этих изменений были в основном женщины, жены владельцев замков и правителей городов; имена некоторых из этих покровительниц изящных искусств, музыки и поэзии сохранила история, и они звучат, словно восхитительные артистические псевдонимы: Мария Шампанская, графиня Фландрии, супруга героя Четвертого крестового похода, короля Балдуина Фландрского; Альенора Аквитанская, герцогиня Аквитании и Гаскони, позже — королева Франции, еще позже — и королева Англии; Эрменгарда, виктонесса Нарбонна; Аэлиса, графиня Блуаская — право, можно влюбиться не глядя, лишь называя их имена! Именно так зачастую случалось: восхищение этими выдающимися женщинами порождало чувство возвышенного обожания, вовсе не связанного с прозаическими плотскими утехами, но превратившееся в культ «прекрасной дамы», которой рыцари посвящают свои подвиги и, конечно, стихи.

^{Абеляр и Элоиза. Надгробный памятник на парижском кладбище Пер-Лашез. Гравюра 1817–1873 гг.}

Подобно тому как многие из скандинавских скальдов были воинами, так же и первыми трубадурами становились преимущественно рыцари. В составе отрядов своих сюзеренов они участвовали в Крестовых походах, и дальние странствия через Италию, Грецию, Византию обогащали их творчество новыми образами и впечатлениями.

Поэтическое движение, начатое поэтами-рыцарями, оказалось столь ярким и привлекательным, что очень скоро к трубадурам стали причислять себя мастера слова из других сословий: среди них были священнослужители, купцы, даже простые горожане-ремесленники. Сами прекрасные дамы тоже не ограничивались одной только ролью объекта восторженного поклонения: стихи писали многие знатные особы, например, графиня Беатриса де Диа, посвятившая свое творчество, подобно божественной Псапфе, трогательным описаниям любовных страданий:

«Мне надо скрыть, о чем я петь хотела
И надо петь, но петь я не хочу.
И я его люблю, и нет мне дела
До зла его.
Я мысленно лечу, к нему лишь
Зная:
Он меня не любит,
Не жаждет милосердья моего,
Ни чести, ни ума.
И это губит,
Лишает сна и милости благой
Божественной»[91]

.

Лирика трубадуров была результатом глубоко личного творчества; историческому литературоведению известны имена почти 500 (!) провансальских поэтов XI–XIII вв. Конец расцвету этой поэтической культуры положили Альбигойские крестовые походы, когда вместе с религиозным вольнодумством католические крестоносцы вырезали и выжгли целый культурный слой юга Франции. Традиции трубадуров еще некоторое время существовали, но были уже вторичны и полностью исчезли к XV в.

Куртуазная лирика существовала преимущественно в пределах двора замка, огражденного стенами и рвом. За ними на улицах первых больших городов, на пыльных проселках, в постоялых дворах на окраинах леса и в сомнительных тавернах шла совсем иная жизнь, и звучали другие стихи. Их сочиняли, а потом читали, пели или орали что было мочи ваганты — первые в европейской истории представители неприкаянной, полунищей, перебивающейся случайными заработками интеллигенции.