Знакомьтесь, литература! От Античности до Шекспира

В эпоху Возрождения Слово снова облеклось в плоть. Искусство, создающее прекрасное и возвышенное, стало решающим фактором глобальной культурной трансформации. В этом смысле тезис князя Мышкина «красота спасет мир» — вполне возрожденческая идея. Гуманизм, поставивший Человека в метафизический центр мироздания, спасал мир от архаической теократии и теоцентризма. В этической системе теоцентризма на месте божества вовсе не обязательно должен быть христианский или языческий бог: там может быть патриотизм, воинский долг, верность государю, политический строй, культ потребления или законы криминального быта — что угодно, чему без колебаний может быть принесена в жертву человеческая жизнь.

^{Рождение Венеры. 1482–1486 Художник: Сандро Боттичелли. Галерея Уффици, Флоренция}

В отличие от этого, в самом центре гуманистической этики — та самая слезинка ребенка, которая дороже любой гармонии и идеи.

Возрожденческий гуманизм с его приоритетом человеческого начала оказал принципиальное влияние на один из ключевых аспектов литературы — природу и характер авторства. В Ренессансе автор наконец перестает пересказывать и интерпретировать, он становится настоящим рассказчиком, самостоятельным творцом, предлагающим читателю результат своего художественного вымысла как ценность не меньшую, чем тысячелетний миф. Петрарка утверждал, что поэзия ничем не отличается от богословия, а богословие — от поэзии, и этим возрождал понимание творчества как сакрального акта, в котором человек становится подобен Творцу. В эпоху Ренессанса возникает своего рода культ художника, основой которого является абсолютное право на творческое самовыражение как высшее проявление свободы. Флорентийский гуманист XV века Джаноццо Манетти писал: «художник должен творить так, как бог творил мир, и даже совершеннее того». Так человек через творческий акт становится равен Богу.

Периодизация эпохи Возрождения довольно условна и для каждой страны требует конкретных поправок. Общепринятая хронологическая схема включает четыре периода: Проторенессанс с XIII до первой половины XIV в.; ранний Ренессанс — вторая половина XIV в. — первая половина XV в.; зрелый или высокий Ренессанс со второй половины XV в. по первую половину XVI в. и поздний Ренессанс — вторая половина XVI — начало XVII в.

Строго говоря, можно было бы обойтись всего тремя хронологическими периодами. Проторенессанс в эту схему был включен ради единственного поэта, первого настоящего рассказчика в истории европейской литературы, кумира итальянских гуманистов, автора, о принадлежности которого к культурному Средневековью или к Возрождению до сих пор идут споры, человека, показавшего, что путь в рай идет через адские бездны — Данте Алигьери.

^{Портрет Данте Алигьери. Гравюра по Джорджо Вазари, 1533–1567 гг.}

Данте родился в мае 1265 года во Флоренции. В те времена этот город был настоящим мегаполисом: почти 100 000 жителей (в современной Флоренции население всего в три с половиной раза больше), множество цеховых мануфактур, знаменитое на всю Италию ткаческое производство, развитая торговля и бурная политическая жизнь. В последней молодой поэт принял самое активное участие. Его личные обстоятельства к тому располагали: Данте еще в детстве остался без матери, а к моменту возвращения из Болонского университета лишился и отца; он был молод, голоден, образован, талантлив, не связан семейными узами, обязательствами и состоянием, а потому вступил во внутриполитическую борьбу со всей жаждущей справедливости юношеской страстью.

Во Флоренции противоборствовали две партии: гвельфы и гибеллины. Упрощенно можно назвать гвельфов демократами — они отстаивали идею национального, народного государства, признавая верховенство только духовной власти; а гибеллинов традиционалистами-автократами, которые были убеждены в необходимости сильного, единоличного правителя, опирающегося на военную аристократию. Гвельфы триумфально одолели гибеллинов в 1289 году и почти сразу же, как это часто случается с победителями в политических баталиях, сами разделились на два лагеря: «белых гвельфов», красноречиво называющих себя партией тощего народа, и «черных гвельфов», которых прозвали партией жирного народа (возможно, сами себя они называли как-то иначе). То, что Данте оказался на стороне белых и тощих, само собой разумеется. Это обычный выбор поэтов.