Знакомьтесь, литература! От Античности до Шекспира

«И я увидел, долгий взгляд вперяя,
Людей, погрязших в омуте реки;
Была свирепа их толпа нагая.
Они дрались, не только в две руки,
Но головой, и грудью, и ногами,
Друг друга норовя изгрызть в клочки».

Миновав болото, Вергилий и Данте подходят к шестому кругу, который расположен у стен адского города Дит. Его стерегут ужасные фурии, а под стенами Дита в раскаленных могилах — наконец-то адская классика! — томятся еретики и лжеучителя, в частности, не признаваемый Данте Эпикур.

«Гробницами исхолмлен дол бесплодный, —
Так здесь повсюду высились они,
Но горечь этих мест была несходной;
Затем что здесь меж ям ползли огни,
Так их каля, как в пламени горнила
Железо не калилось искони».

Вообще, разглядывать педантично сконструированные круги Дантова ада и тщательно выписанные мучения грешников — занятие преувлекательное. Однако давайте остановимся ненадолго вот здесь, у стен адского Дита, чтобы не упустить за рассматриванием адских пыточных нечто более важное.

Кроме героев библейских и античных мифов, философов и исторических деятелей, Данте помещает в построенный им ад своих современников. Более того: на момент написания «Комедии» некоторые из них еще были живы.

Так, например, вместе с гневными в Стигийском болоте сидит по горло в грязи флорентийский рыцарь Филиппо дельи Адимари, известный своим буйным нравом, сторонник гибеллинов и личный враг Данте.

В раскаленную докрасна каменную могилу засунут еще один гибеллин, их идейный лидер, флорентиец Фарината дельи Уберти.

За компанию с ним мучается в огне знакомый Данте, философ-эпикуреец Кавальканто Кавальканти.

Маркиз Обиццо д’Эсте из Феррары бултыхается в кипящей крови там, где наказываются насильники над ближними.

Многочисленную компанию из знакомых собрал Данте и в третьем поясе седьмого круга — к определенному моменту грехов и грешников становится так много, что сами круги приходится делить на пояса и рвы. Здесь обретаются богохульники, взяточники и насильники над естеством — гомосексуалисты; все они относятся к категории тех, кто согрешил необузданным скотством, и теперь бредут по пустыне, обжигаемые вечным огненным дождем.

«Я видел толпы голых душ в пустыне:
Все плакали, в терзанье вековом,
Но разной обреченные судьбине.
Кто был повержен навзничь, вверх лицом,
Кто, съежившись, сидел на почве пыльной,
А кто сновал без устали кругом.
А над пустыней медленно спадал
Дождь пламени, широкими платками,
Как снег в безветрии нагорных скал».

^{Вергилий и Данте сидят на спине Гериона, чтобы переместиться из 8-го в 7-й круг ада. Офорт Б. Пинелли (1781–1835), 1825 г.}

В 8 круге, который разделен на так называемые Злые Щели, казнь уготована льстецам: они влипли в зловонный кал, как свиньи, а прорицатели, гадалки и астрологи, поражены немотой, головы их вывернуты назад, так, что слезы из глаз текут меж ягодиц.

А в 5 щели 8 круга бесы-загребалы, с залихватскими кличками Хвостач, Забияка, Тормошило, Борода и Косокрыл помешивают в аутентичной кипящей смоле коррумпированных чиновников, жуликов и воров:

«…Когда не хочешь нашего крюка,
Ныряй назад в смолу». И зубьев до ста

Вонзились тут же грешнику в бока.

«Пляши, но не показывай макушки;
А можешь, так плутуй исподтишка».

Так повара следят, чтобы их служки

Топили мясо вилками в котле
И не давали плавать по верхушке.

Вот она, та совсем не смешная комедия, которую писал Данте: картина мира, достигшего середины отпущенного ему времени и погрязшего во зле и грехе, сатира на общество, не замечающее, что живет в аду, который люди создали сами, своими грехами и пороками! Можно только догадываться, какое впечатление производила «Комедия» на современников, увидевших казнимыми в адских безднах не только персонажей прошлых веков, но и нынешних правителей, знакомых, соседей, и, наконец — себя!