Знакомьтесь, литература! От Античности до Шекспира

В ноябре 1462 года его снова задерживают по подозрению в краже, а спустя несколько дней сажают в тюрьму за участие в массовой драке, во время которой до полусмерти изувечили папского нотариуса. Вийона пытают, выбивают признание и, с учетом его репутации, приговаривают к повешению. В этот раз сил на браваду уже не находится, и предсмертная «Эпитафия», написанная себе и подельникам, не похожа на бодрое орлеанское четверостишие:

«Ты жив, прохожий. Погляди на нас.
Тебя мы ждем не первую неделю.
Гляди — мы выставлены напоказ.
Нас было пятеро. Мы жить хотели.
И нас повесили. Мы почернели.
Мы жили, как и ты. Нас больше нет.
Не вздумай осуждать — безумны люди.
Мы ничего не возразим в ответ.
Взглянул и помолись, а Бог рассудит.
Дожди нас били, ветер тряс и тряс,
Нас солнце жгло, белили нас метели.
Летали вороны — у нас нет глаз.
Мы не посмотрим. Мы бы посмотрели.
Ты посмотри — от глаз остались щели.
Развеет ветер нас. Исчезнет след.
Ты осторожней нас живи. Пусть будет
Твой путь другим. Но помни наш совет:
Взглянул и помолись, а Бог рассудит.
Господь простит — мы знали много бед.
А ты запомни — слишком много судей.
Ты можешь жить — перед тобою свет,
Взглянул и помолись, а Бог рассудит».

Невероятно, но судьба дала Вийону еще один шанс: счастливая ли звезда поэта-ваганта тому причиной, внезапное снисхождение ли суда или объективные обстоятельства дела, но протоколом от 5 января 1463 года смертная казнь была заменена на десятилетнее изгнание. Через три дня, 8 января, Франсуа Вийон покинул Париж и исчез навсегда.

Ничто в его известной нам биографии не позволяет предположить, что он прожил потом долгую, незаметную, законопослушную жизнь в идиллической сельской глуши. Скорее всего, Вийон умер где-нибудь в безвестном трактире или на постоялом дворе от болезни или вина, а может быть, ему кто-то «в кабацкой пьяной драке саданул под сердце финский нож». В конце концов, как еще должен встретить смерть «плут, сутенер, бродяга, гений», как себя называет он сам в поэтическом автопортрете «Баллада о Вийоне»:

«Король поэтов голоштанных
Метр Франсуа Вийон, таков
Ты, заводила свалок пьяных,
Любитель шлюх и кабаков,
Что блещет вкруг твоих висков,
Седых от срама и лишений,
Волшебный ореол стихов,
Плут, сутенер, бродяга, гений! <…>
Бессмертен будь, к стыду врагов
Твоих немеркнущих творений,
Король поэтов-босяков,
Плут, сутенер, бродяга, гений!».

Впрочем, есть и оптимистическая версия того, как сложилась судьба Вийона после его изгнания из Парижа. Вроде бы на склоне почтенных лет он поселился в местечке Сен-Мексан; это и сегодня совершеннейшая деревня с населением в 250 человек. Там Вийон написал для ярмарочного представления стихотворную пьесу о Господних Страстях и даже сам поставил ее, да так, что закончилось все грандиозным скандалом. Однако, при всей симпатичности такой истории, есть основания в ней сомневаться. Во-первых, рассказана она была спустя почти сто лет после исчезновения Вийона из Парижа. А во-вторых, поведал это другой яркий автор французского Ренессанса, фантазер, насмешник, бесстрашный революционер и литературный хулиган, мэтр Франсуа Рабле.

С его творчеством многие знакомы с детства: роман «Гаргантюа и Пантагрюэль» не раз издавался в «детском» варианте. Не знаю, кому пришло в голову предлагать эту книгу детям даже в самом выхолощенном и сокращенном виде. На мой взгляд, на ее обложке должно алеть недвусмысленное 18+ и предупреждение для кормящих, беременных, слабых сердцем, умом, для традиционалистов, а еще для особо обидчивых и легко оскорбляющихся. Сам Рабле уж точно не видел детей в качестве читательской аудитории своего романа, потому что в первых строках адресовал его «достославным пьяницам и досточтимым венерикам[125]». Это может показаться некоей гротескной иронией, ибо подобная публика книги вряд ли читает. Но во Франции XVI века читали все, и взахлеб.

^{Портрет Рабле. Художник: Феликс Бракмон (1833–1914). Дата: 1868 г.}