Знание — сила. Фантастика (2011-2015)

Вскочил Мальчик на свою кобылу, а Розку впереди усадил. И поскакали они. Да как — поскакали? Поплелись, лучше сказать. Лошадь шаг ступит и встанет — ни тпру, ни ну. Пятками Мальчик ее лупит, мечом по заду хлопает. Тогда еще раз шагнет.

Долго они ехали, но добрались все-таки до ближней деревни. Уже совсем свечерело — звезда первая в небе зажглась, и месяц острым краем тучи режет. Подходят дети к одной избушке, тихо в окно стучат. В том домике почтальонша жила. Она письма носила и к няне забегала лясы поточить.

Открыла почтальонша дверь и глядит, словно не узнает.

— Ты, мальчонка, — спрашивает, — чей будешь?

— Я из ближней деревни, тетенька. Мы с мамой из города приехали.

— Да кто ж, — тетка говорит, — тебя такого молодого врать выучил? Ближнюю деревню придумал. Сроду здесь живу — ни одной деревушки вокруг, леса да болота.

— Сама врешь, тетка! — это уже Розка встряла.

— Вот тебе, — та говорит, — сопливая, святый истинный крест.

И со лба до пупа всю себя перекрестила. Потом к чему-то мужика своего из горницы позвала. Тот старикашка был глуховатый и придурошный слегка — на войне ему пуля в лоб попала. Он: э-э-э мэ-э-э ничего понять не может. Так и ушел в горницу. И тетка за ним вслед. Только охапку сена детишкам выбросила. Говорит: «Поспите до утра, а там — чтоб духа вашего не было. Еще чего сопрете, попрошайки».

Вот стерва. Это Мальчик подумал. А потом заснул. И вновь женщина ему явилась красоты неописуемой. И вроде на маму похожа, а вроде — не она.

— Ты мама? — Мальчик у нее спрашивает.

— Мама, — отвечает.

— Так убили ж мою маму.

— А у меня, — говорит, — сыночка убили.

— Так жив я, мама.

— И он живой, — говорит женщина, и уходить стала, в лунном луче в небо возноситься.

— А звать тебя как? — Мальчик ей вслед кричит.

А та уже издали, тихо: «Машей звать, Машей».

Глава 8. Дети становятся невидимками

Проснулся Мальчик утром туманным. Петух ему хозяйский в ухо кукарекнул, да еще в нос клюнул. Трет он голову, все вспомнить пытается, к чему покойники снятся — к ненастью или к хлопотам. Няня ему объяснила, да он позабыл.

Взял Мальчик клячу свою под уздцы, Розку разбудил и пошли они по деревне. Люди им встречаются, но, словно, детишек не видят. «Неужто, — думает Мальчик, — мы за ночь невидимками сделались?» В лужу он поглядел и Розку поглядеться заставил. Чистая лужа, никто в ней не отражается.

Понял тогда Мальчик, что зачаровали его, чтоб ни единому виден не был. И Розку с ним вместе. То ли та злая баба их сглазила, то ли добрая сила упасает. И не поймешь.

«Может, я и вовсе помер», — Мальчик думает. Но, если думает, значит — жив. Да и дурачок деревенский детишек увидал и заплакал горько. Он обсосанный сахарок изо рта вынул и Розке отдал. Еще у Мальчика от голода кишки ноют. Значит, жив точно. И Розка канючит: «Кушать хочется».

Заходят они, невидимые, в избенку. Там дед с бабкой сидят, кулеш трескают. Мальчик тоже за стол уселся, тарелку к себе пододвинул. Смотрит дед: тарелка сама собой по столу путешествует, и удивился сильно. А Розка у него ложку прямо из руки выхватила. Глядит дед: ложка сама по воздуху парит. И последние волосинки у него на голове дыбом встали.

А бабка-то подслеповатая была, — знай себе, кулеш уписывает. Сплюнул дед через левое плечо, чтоб домового отогнать, и — ну, за ложкой по избе гоняться. А Розка его поманит, да увернется. Умаялся дед. Хотел опять через плечо плюнуть, но от беготни у него во рту пересохло. Махнул он рукой и полез на полати.

Прожили детишки в деревне с неделю. Питались сытно — все дворы обошли, чтоб одних в расход не вводить. Пора и честь знать — стали они в путь собираться. Опять в каждый двор заглянули, у кого маслица взяли, у кого сальца, у кого яичек. Это, юный мой друг, они плохо поступили. Но ты с папой-мамой живешь, а они сиротинки на всем белом свете.

Сложили дети все в торбочку и свою кобылку кликнули. А кобыла, — она, должно быть, тоже стала невидимой, — на чужих харчах ух, как отъелась. Блестит вся, лоснится. Вскочили дети на кобылку и вдаль понеслись.

Видят — разбойники на дороге мужичка грабят. Тот с базара ехал, так они телегу остановили, из обрезанных ружей ему в сердце целят. А у самих рожи дикие, волосом рыжим заросли.

Мальчик с кобылки соскочил, выхватывает свой меч деревянный и бьет без промаха — разбойнику прямо в лоб. Тот — брык, и лежит. Розка тут как тут: к другому подбегает и босой пяткой прямо ему в живот — раз! Повалился разбойник наземь, а его ружье вверх выстрелило. Оттуда ему еще дохлая галка на голову шлепнулась. Аж взвыл разбойник от ужаса и тоже — лежит, не шевелится. А мужичонка мелкими крестиками перекрестился, стегнул свою лошадку, и — деру.

Сняли Мальчик и Розка с разбойников их кожаные ремни и портупейки, накрепко ими руки злодеям связали и на дороге лежать оставили. А ружья их об дерево жахнули. Затем на свою кобылку опять вскарабкались и дальше помчались.

Глава 9. Старец