Золото тигров. Сокровенная роза. История ночи. Полное собрание поэтических текстов

Увидеть расцвет Буэнос-Айреса, расцвет и упадок.
Помнить земляной двор, беседку, крыльцо и колодец.
Получить в наследство английский, прикоснуться к англосаксонскому.
Исповедовать любовь к немецкому и тоску по латыни.
Беседовать в Палермо со старым убийцей.
Быть благодарным за шахматы и жасмин, за гекзаметр и тигров.
Читать Маседонио Фернандеса его собственным голосом.
Познать блистательную неопределенность метафизики.
Получить в награду мечи и благоразумно стремиться к миру.
Не желать себе островов.
Не покидать своей библиотеки.
Быть Алонсо Киханой и не осмелиться быть Дон Кихотом.
Преподавать сам не знаю что тем, кто знает больше меня.
Быть благодарным дарам луны и Поля Валери.
Сплести несколько одиннадцатисложников.
Заново переложить древние сюжеты.
Выразить языком нашего времени пять-шесть метафор.
Остерегаться взяток.
Быть гражданином Женевы, Монтевидео, Остина и (как и мы все) Рима.
Обожать Конрада.
Быть тем, чего никто не может определить: аргентинцем.
Быть слепцом.
Ни одна из этих черт – не редкость, а их совокупность
      наделяет меня славой, которая мне до конца не ясна.

Праведники

Тот, кто возделывает свой сад, как завещал Вольтер.
Кто благодарит эту землю за музыку.
Кто счастлив, найдя этимологическое сродство.
Двое служащих в южном кафе за молчаливыми шахматами.
Гончар, заранее взвесивший цвет и форму.
Наборщик, бьющийся с этой неблагодарной страницей.
Пара, читающая заключительные терцины одной из песен.
Тот, кто гладит спящую кошку.
Кто искупает или пытается искупить причиненное зло.
Кто благодарит эту землю за Стивенсона.
Кто предпочтет правоту другого.
Вот кто, каждый – поодиночке, спасает мир.

Соучастник

Меня распинают, я – крест и гвозди.
Меня одаряют чашей, и я – цикута.
Меня обманывают, и я – ложь.
Меня сжигают, и я – геенна огненная.
Ежесекундно – славлю и благодарю.
И все – питает меня.
Всем весом – Вселенная, и унижение, и ликование.
И я оправдываю все, что мучает меня.
И что мне счастье собственное иль злосчастье?
Я – поэт.

Шпион

В озарении схватки
другие жертвуют родине жизнью,
и память о них сохраняет мрамор.
А я незаметно брожу в городах, от которых меня мутит.
Моя жертва – иная.
Я отрекся от чести,
предал тех, кто считал меня другом,
покупал совесть, проклял самое имя родины.
Я примирился с бесславьем.

Пустыня