Золотой теленок

Июльский номер журнала «30 дней» был подписан к печати до того, как новый главлитовский руководитель приступил к своим обязанностям. Волин запретил публикацию романа с августа.

Конечно, «ответственный редактор» журнала «30 дней» на уровне вышестоящих партийных инстанций мог бы обжаловать главлитовский запрет. Но Соловьев, надо полагать, обсудив проблему с Кольцовым, нашел другое решение.

Соловьев ответил Волину в августовском номере – посредством статьи Луначарского. Это было не менее весомое мнение. Сыграла важную роль и ссылка на уже санкционированное заграничное издание «Золотого теленка».

Можно сказать, что Соловьев послал главлитовского руководителя к Луначарскому. Провел административный маневр, намекнув, с кем бы литератору Волину следовало поспорить в печати.

Журнальную публикацию романа Соловьев продолжил, не дожидаясь отмены главлитовского запрета. Формально имел право самостоятельно принимать такие решения. Вместе с ответственностью за них – в случае ошибки. На то и «ответственный редактор».

Волин тоже провел свой административный маневр, направив 7 декабря 1931 года в Организационное бюро ЦК ВКП (б) обзор периодики. О журнале «30 дней» там сказано: «В ряде номеров печатался “Золотой теленок” Ильфа и Петрова – пасквиль на Советский союз, где банда жуликов совершенно безнаказанно обделывает свои дела. Дальнейшее печатание этого пасквиля было прекращено Главлитом. Редакция ответила на это помещением во всю страницу портретов авторов и возмутительной статьей Луначарского…».

Так что с Луначарским спорить Волин не стал. Нашел другое средство.

Оно было вполне эффективным. И оказало существенное влияние на дальнейшую карьеру руководителя журнала «30 дней», что отмечено Т. М. Горяевой – в монографии, посвященной истории советской политической цензуры[138].

Но Соловьев был «ветераном партии», влиятельные друзья за него заступились. И хоть должность «ответственного редактора» журнала «30 дней» он утратил, вскоре получил аналогичную – в другом издании.

Два решения

Статья Луначарского была объяснением того, что журнальная публикация «Золотого теленка» уместна именно с политической точки зрения. И все же выпуск книги надолго задержался.

Выглядело это странно. После журнальной публикации шли месяцы, роман печатался за границей, а в СССР книга еще не была опубликована. Так, Л. М. Яновская отметила, что «в конце 1931 г. “Золотой теленок” вышел в Берлине, а в 1932 г., переведенный на английский и немецкий языки, появился в Берлине, Вене, Лондоне и Нью-Йорке».

Публикации были заранее санкционированы в СССР, права авторов защищены издательскими договорами. Тут волинская интрига запоздала.

Однако не обошлось без эксцесса и за границей. Согласно Яновской, американское издание снабжено «интригующей надписью на суперобложке: “Книга, которая слишком смешна, чтобы быть опубликованной в России”. Это возмутило Ильфа и Петрова. Они протестовали в “Литературной газете” против неджентльменского, по их выражению, поведения американских издателей, ссылаясь на то, что роман в России уже опубликован в журнале, готовится к отдельному изданию»[139].

Соответствующее письмо опубликовано «Литературной газетой» 17 ноября 1932 года. Указано даже издательство, готовившее выпуск книги, – «Федерация».

Однако трудно судить, возмутило ли Ильфа и Петрова «неджентльменское» поведение американского издателя. Более вероятно, что напугало. Сказанное на суперобложке можно было интерпретировать, как мнение авторов романа. Вот они и заявили публично: «интригующая надпись» появилась без их ведома.

Протест мало что менял. Читатели видели: прошло одиннадцать месяцев после завершения журнальной публикации «Золотого теленка», а книжного издания все еще нет в СССР – вопреки коммерческой целесообразности.

Но Ильф и Петров не отступили от истины, утверждая в письме, что выпуск книги готовится издательством «Федерация». Довольно большой тираж – 10200 экземпляров – был отпечатан на исходе 1932 года, хотя в выходных данных указан следующий год[140].

Таким образом, книга выпущена через год после завершения журнальной публикации. Что странно, если учитывать специфику издательской политики в ту пору.

Вопрос о причинах задержки книжного издания оставался без ответа и тридцать лет спустя. Л. М. Яновская лишь намекнула: возникли препятствия цензурного характера. Но какие и почему их удалось преодолеть в 1932 году, – объяснений не было.

Объяснение предложила дочь Ильфа, комментируя планы и наброски Петрова к воспоминаниям о друге и соавторе. Книгу выпустило в 2001 году издательство «Текст»[141].

Стоит подчеркнуть вновь, что впервые эти документы были введены в научный оборот А. З. Вулисом. Еще в июне 1967 года их опубликовал столичный ежемесячник «Журналист»[142].