Я бросаю взгляд на свой приставной столик, где стоит изысканный букет бледно-голубых германских лилий. Сразу за ними, на комоде, дюжина розовых роз ярко расцветает даже в темноте. Я знаю, что если поверну голову, то увижу орхидеи на широком подоконнике у окна… и полевые цветы у кресла… и маргаритки на камине…
Я накрываю лицо подушкой, чтобы заглушить крик.
Аранжировки начали поступать вчера — одна за другой, одна за другой, страница за страницей. Их было так много, что это было почти смешно. Их было так много, что можно было подумать, что каждому мужчине в стране разослали массовое письмо.
Я уже не помню, сколько их пришло. Все свободные поверхности в моих апартаментах вмещают вазу — или три — и это даже не считая букетов, которые я вчера вручала каждой служанке, пересекавшей мой путь в коридорах замка.
Даже Ганс, ворчливый хозяин конюшни, получил букет, чтобы отвезти домой своей жене после моего утреннего урока верховой езды. Его нежелание брать их не сравнилось с моей решимостью сократить потребление пыльцы любыми возможными способами.
Если бы я была умнее, я бы симулировала чертову аллергию. Жаль, что я не придумала эту отговорку, когда пришла первая посылка. Я не знала, что еще пятьдесят были совсем рядом.
Будь моя воля, я бы просто выбросила их в мусор… но я знаю, что это, без сомнения, вызовет огромное количество сплетен в замке. Черт, это, вероятно, попало бы в национальные новости. Я уже практически слышу комментарии.
Не то чтобы я не ценила этот жест, просто я никогда не была большой поклонницей цветов. На мой взгляд, это довольно странный способ выражения любви.
Кто вообще решил, что цветы — лучший способ заявить о своих намерениях? Считайте меня сумасшедшей, но… Я думаю, что было бы бесконечно романтичнее получить в подарок комнатное растение. Что-то, что будет расти и процветать, а не увядать и умирать. Что-то, что я смогу лелеять годами, думая о человеке, который подарил мне это растение, каждый раз, когда я смотрю на него…
Но это сентиментальный бред. В конце концов, эти конкретные букеты не столько о любви, сколько о ярком напоминании о сделке, которую я заключила с Октавией. Об обещании, которое я дала ей, но так и не выполнила.
О моих ужасных ухаживаниях.
Несмотря на мою самую горячую надежду, что, если я буду игнорировать эту проблему достаточно долго, она просто исчезнет… ее уже не избежать. Сегодня днем я получила официальное известие от Леди Моррелл: мой первый санкционированный дворцом поклонник встретится со мной завтра днем для очень публичной, широко разрекламированной прогулки по берегу реки Нелле.
Я не спросила никаких подробностей. Даже его имени.
Неважно, кто он. Потому что даже если он сорокапятилетний вечный холостяк с отвисшими яйцами и редеющими волосами… из этого ничего не выйдет.
Я, во всех смыслах и целях, заперта, как архетипическая принцесса в башне.
Со злостью я отдергиваю подушку от своего лица и бросаю ее вслепую через всю комнату, едва избежав большой вазы с фиолетовыми ирисами. Иррациональная, эмоциональная половина моего мозга может получить удовольствие от этого, но более логичная половина знает, что громкий грохот, скорее всего, заставит каждого дежурного охранника бежать на полном ходу к моим покоям с оружием наизготовку, чтобы расстрелять нарушителей.
Сбросив с себя толстое одеяло, я спускаю ноги на пол и сую ступни в тапочки из овчины. Я больше не могу находиться в этой комнате, компанию которой составляют только умирающие цветы. Это все равно что спать в похоронном бюро, ради всего святого.
Мне нужен свежий воздух.
Мне нужен холодный ветер.
Мне нужно проветрить голову.