Золотой трон (ЛП)

— Ты думаешь, для меня это легко? — рычит он в ответ, гнев закипает на поверхности. — Ты думаешь, это легко — хотеть девушку, которая, в буквальном смысле, является последним человеком на земле, с которым я когда-либо смогу быть, по целому ряду причин? Думаешь, я получаю удовольствие, наблюдая, как ты с каждым днем все дальше и дальше ускользаешь от меня? Думаешь, мне нравится наблюдать за парадом курьеров, приносящих тебе цветы от мужчин, с которыми тебе разрешено думать о будущем?

Еще один всхлип хрипит в моем горле.

— Что ты хочешь, чтобы я сделала, Картер? Как я могу все исправить? Пожалуйста, просвети меня, потому что я в растерянности. Дай мне решение. Есть ли оно у тебя? Или ты слишком занят, обвиняя меня во всем этом хреновом сценарии, чтобы понять, к чему я клоню?

Теперь мы оба смотрим друг на друга, наши взгляды сплелись в огненной буре ярости, ненависти, любви, похоти, нужды, обиды, тоски и боли. Горячая смесь, которая может испепелить нас обоих в эту холодную ночь.

— Скажи мне, что сказать, и я скажу, — хнычу я, мой голос — жалкая оболочка самого себя. — Скажи мне, что делать, и я сделаю это.

— Тогда ответь на один вопрос. Честно.

Я киваю, не в силах говорить.

Он делает полшага ближе, но осторожно, чтобы не коснуться меня. Его глаза, я чувствую их везде, на каждой частичке меня.

— Ты хочешь быть со мной, Эмилия?

— Это не так просто, и ты это знаешь…

— Но это так. Хочешь ли ты быть со мной? Да или нет? Если да… мы разберемся. Мы найдем выход. Вместе.

Слова находятся там, на кончике моего языка, блокируя дыхательные пути.

Хочу ли я быть с тобой?

Конечно, я хочу быть с тобой. Ты — все, о чем я думаю, ты — все, на что я надеюсь в этой жизни. Ты занимаешь мое сердце и мой разум, как никто другой.

Хочу ли я быть с тобой?

Ты задаешь этот вопрос так, словно это вообще вопрос. Как будто мы уже не связаны неразрывно, безвозвратно связаны в моей душе. Не вопрос, а факт.

Хочу ли я быть с тобой?

Хочет ли море разбиться о берег? Хотят ли горы прижаться к небу?

Мне не легче отделить свое сердце от твоего, чем разделить саму землю на половинки, разлетевшиеся в разные стороны по вселенной.

— Неважно, чего я хочу, — говорю я, чувствуя пустоту.

— Конечно, это, блять, важно! — рычит он, выглядя так, будто хочет вытрясти из меня всю душу. — Это важнее всего, Эмилия. И если ты хочешь быть со мной… если есть хоть какой-то способ, чтобы мы были вместе… Я найду его. Даже если это уничтожит меня, я найду его.

Но в этом-то и проблема. Не так ли?

Любовь не должна разрушать тебя.

Если она разрушает… Как это может быть любовью?

Он стоит, ожидая моего ответа.

Я стою, разрываясь на части. Разрываясь на куски противоречивых желаний. Они рвут меня острыми когтями, а я даже не могу поднять руки, чтобы защититься.

— Ты сказала, что дашь мне ответ. — Его глаза безжалостны, они смотрят на меня без передышки. — Скажи мне чертову правду, Эмилия. Скажи, что ты хочешь сражаться за нас. Иначе… я уйду.

Я хочу верить ему. Я хочу верить ему так отчаянно, что почти способна на мгновение забыть о реальности. Почти способна убедить себя, что наше совместное существование закончится ничем, кроме разбитого сердца и страданий для нас обоих.

Почти.

Правда в том, что мы пристегнуты к американским горкам на заранее определенной трассе. Ни отклониться от курса, ни изменить пункт назначения невозможно. Единственный вариант, который может избавить нас от крушения этого аттракциона, — это сойти с него и пойти каждый своей дорогой.

Возможно, если бы он не был мне так дорог, меня бы не волновала конечная цель. Я бы прокатилась и позволила ему разрушить меня, только чтобы испытать сиюминутный восторг от того, что я с ним. Я бы миллион раз причинила себе боль ради возможности побыть рядом с ним хоть немного.

Но я отказываюсь брать Картера с собой на дно.

Через узкое пространство, оставшееся, между нами, я смотрю на него.

Действительно смотрю на него.

Под высокомерной внешностью, под наглой задницей, которую он показывает всему миру… Картер Торн обладает сердцем, способным на глубокую любовь. Он не позволяет никому увидеть это. Черт, возможно, он даже сам еще не осознает этого. Но я вижу это, ясно как день. Так же, как я вижу, сколько боли это уже причиняет ему. Сколько боли причиняю ему я.