Золотой век. Сборник классической фантастики

– Для этого будет время в мастерской, – сказал он, скрывая нервозность. – Думаешь, она поедет?

– Поедет. Никогда не видел, чтобы гусеница, доведенная до такого состояния, так легко встала на место. Черт, все было так, как будто она помогала нам!

– Иногда это случается, – напряженно произнес Том. – Ты лучше садись на буксир, Пиби. А я с этой останусь.

– Как скажешь.

И они со всей осторожностью преодолели спуск с крутого склона. Том только придерживал тормоза, давая другой машине вести его. Они приволокли Дейзи Этту к мастерской Пиблза, где сняли с нее треснувший цилиндр, стартер, вынули выгоревшие детали, оставив машину совершенно беспомощной. И собрали ее заново.

– ГОВОРЮ ТЕБЕ, ЭТО было настоящее хладнокровное убийство, – горячо сказал Деннис. – И мы все еще выполняем приказы этого типа! Мы же должны что-то сделать!

Они стояли возле охладителя. Деннис подогнал туда свою машину, чтобы перехватить Толстяка. Сигара Толстяка Гортона ходила вверх и вниз, точно заевший семафор.

– Обойдемся. Комиссия прибудет сюда недели через две, и мы напишем отчет. Кроме того, я не знаю, что там на самом деле случилось, да и ты тоже не знаешь. А сейчас нам нужно строить аэродром.

– Ты не знаешь, что случилось? Толстяк, ты же неглупый парень. Да у тебя хватит ума, чтобы справиться с этой работой лучше Тома Джагера, даже если бы он не спятил. И ты достаточно соображаешь, чтобы не поверить во всю эту чушь про трактор, удравший от мартышки-смазчика. Послушай-ка, – Он похлопал Толстяка по груди. – Том говорил, что это все из-за полетевшего предохранительного клапана. Видел я этот клапан, да и Пиби говорит, что он в полном порядке. Рычаг дросселя вышел из пазов – это да, но ты ведь знаешь, как ведет себя мотор, когда выходит из строя дроссель. Он работает вхолостую или вообще останавливается. Во всяком случае, машина от этого не станет бегать сама по себе.

– Возможно, что и так, но…

– Но что? Да ничего. Парень, совершивший убийство – ненормальный. Если он сделал такое однажды, он может и снова убить. И мне что-то не хочется, чтобы это случилось со мной.

Крепкий, но не слишком ясный ум Толстяка посетили две мысли. Одна – это то, что Деннис, который ему не нравился, но которого он не мог стряхнуть, пытается втянуть его во что-то, чего он не хочет. Вторая – это то, что, несмотря на все его ловкие разговоры, Деннис не на шутку напуган.

– Так что ты предлагаешь – вызвать шерифа?

Деннис рассмеялся, оценив шутку. Но с проторенной дорожки не свернул.

– Я тебе скажу, что мы можем сделать. Раз ты здесь, он не единственный, кто знаком с этой работой. Если мы перестанем выполнять его приказы, и начнем выполнять твои – это будет ничуть не хуже, даже лучше. И он ничего с этим поделать не сможет.

– Да к черту это все, Деннис, – с внезапным раздражением произнес Толстяк. – Ты что, воображаешь, что вручаешь мне ключи от королевства? Зачем тебе, чтобы я тут разыгрывал из себя босса? – Он встал. – Предположим, мы поступим так, как тебе хочется. Ну и что, от этого быстрее работать будем? Деньжат в кармане прибавится? Что, ты думаешь, мне слава нужна? Я однажды уже отказался от возможности войти в совет. Ты что, считаешь, я хоть пальцем шевельну, чтобы получить себе в подчинение банду ублюдков, которые станут выполнять мои приказы, когда они и без того все делают?

– Да что ты, Толстяк, я бы не стал беспокоить тебя ради одного только удовольствия. Дело не в этом. Пойми, пока мы терпим этого типа над нами, мы в опасности. Можешь это понять своей башкой?

– Слушай, болтун. Если человек занят делом, он не попадет ни в какие неприятности. Это я о Томе, понятно? Но к тебе это тоже относится. Давай-ка, залезай обратно на машину, да дуй к яме.

Деннис, застигнутый врасплох, вернулся к машине.

– Жаль, что ты не можешь ртом землю копать, – заметил напоследок Толстяк. – Тогда тебя одного хватило бы, чтобы всю работу здесь сделать.