Золушки из трактира на площади

Напевая, она принялась разогревать морс, выкладывать на противень приготовленные с вечера блинчики с мясом и сыром — ремесленники, шедшие на работу рано, забегали в трактир перекусить или купить еды с собой. Закончив с утренними приготовлениями, собрала на деревянный поднос простой, но сытный завтрак — краюху хлеба, плошку с топленым маслом, вареные яйца и кувшин с подогретым молоком. Кай, коли оставался ночевать у нее, просыпался рано. Вспомнив тепло его тела бок о бок с собой, Матушка улыбнулась. С той памятной прогулки на яхте прошло несколько недель, но страсть и нежность, захватившие обоих в плен, не отступали под гнетом рутины. И еще — удивительное дело — Каю и Бруни хорошо молчалось друг с другом, коли иссякали слова.

Поднимаясь по задней лестнице в свою комнату, Матушка услышала бухтение Пиппо. Повар, бывший не в настроении с утра, особенно в такие пасмурные дни, как сегодня, ворчал по любому поводу и даже пытался давать Весю подзатыльники. Впрочем, юркий мальчишка легко их избегал.

После возвращения с морской прогулки, Бруни не завела с ним разговор о краже подстаканников, заметив только:

— Пиппо нужен поваренок на кухне. Если обещаешь мыть руки — можешь оставаться!

Веслав тогда сверкнул на нее зеленым глазом и молча кивнул. А через мгновение уже крутился под ногами Пипа в лихой бандане, скрывающей кудри. Если повар и пребывал в шоке от новоявленного помощника, то промолчал, видя отношение к нему Брунгильды. А затем вынужден был признать, что от мальчишки есть польза — обостренное обоняние оборотня выявляло некачественные продукты на раз, и, самое главное, позволяло сыпать приправы в тесто в идеальной ароматической пропорции.

Кай торопливо одевался, когда Бруни внесла поднос в комнату.

— Не успеваю позавтракать, родная, — насладившись вкусом ее губ, сообщил он. — Сегодня надо пораньше!

— Хоть молока выпей! — Матушка сунула ему в руки кувшин.

И поймала себя на том, что они разговаривают, как любящие супруги. Поймала — и затаилась, баюкая неожиданный страх в душе. Ведь она до сих пор не знала настоящего имени возлюбленного. Не подозревала, откуда он приходит к ней и куда уходит. Куда… и к кому? Была ли она для него любовницей — одной из многих, или единственной подругой? Сердце шептало ‘да’. Да, единственная, да, любимая… Но кто же в здравом уме доверяет такому непутевому органу?

— Что ты? — Кай внимательно смотрел на нее. — Изменилась в лице…

— Ничего, — Бруни отвернулась, делая вид, что вытирает передником совершенно чистый стол перед тем, как поставить на него поднос. — Когда мы увидимся?

Обняв за плечи, он развернул ее к себе.

— Не знаю. Могут быть дела, которые потребуют моего постоянного присутствия. Я приду, как только смогу!

— Хорошо, — покорно ответила она.

Подняла лицо навстречу его прощальному поцелую, проследила, как он открывает дверь и выходит из комнаты. Постояла, прижав стиснутые руки к груди. А затем допила оставшееся в кувшине молоко и отнесла вниз поднос. Раз так получилось — она позавтракает на кухне, а затем окунется в каждодневные заботы, которые помогут ей забыть горечь расставания.

Сестры Гретель уже вовсю хлопотали в зале, расставляя скамьи и табуреты. Весь подметал пол, иногда совершая выпады черенком метлы в глаз воображаемого противника.

Простучали решительные каблучки, и в трактир вбежала раскрасневшаяся Ванилла. Ее шею украшал кокетливый розовый платочек, а на поясе был подвешен зеленый бархатный кошель, украшенный… свежей морковкой.

— Папочка, привет! — она ворвалась в кухню, поцеловала Пипа в лысину, чмокнула Бруни в нос и похлопала по щеке Веся, от чего тот скривился, будто девица покусилась на его лучший клык. — Нам нужны булочки, булочки, булочки! И как можно больше! Сегодня прибывает принцесса Оридана для знакомства со своим будущим супругом, принцем Колеем!

И она закружилась в какой-то дикой смеси народного танца и придворной жеманности.

— Очумела? — лаконично поинтересовался Пип.

— Да что с тобой? — засмеялась Брунгильда, хватая подругу за руку и заставляя остановиться. — И откуда эта сумочка с морковкой? Я у тебя такой не помню!

Ванилла покосилась на отца, уже снявшего со стены большущую миску для опары, прихватила пресловутый поднос и потащила в дальний угол залы, за тот самый столик, за которым обычно сиживал господин Турмалин.

— Пип, я сейчас, — виновато сказала Бруни.

Повар, покосившись на нее, усмехнулся.

— Девчонки сопливые. Без секретов жизни не мыслите! Иди уж… Мы с Весем опару и без вас заведем! Правда, клыкастый?

— А то! — радостно кивнул пацан, занося метлу в чулан.

Бруни, прихватив кувшин с морсом, поспешила к подруге, уже вовсю уплетающей хлеб с маслом.

— Я голодная, как волк! — заявила та. — И дико хочу спать!

— Какой спать, у нас мерзавчики! — Матушка тоже отломила кусочек.

— Ты неправильно говоришь! — обиделась Ванилла, корочкой зачерпывая масло из плошки. — Ты должна была спросить — почему? Почему я голодная и не выспавшаяся?

— И? — подняла брови Матушка.

— Что — и?

— И почему?