Золушки из трактира на площади

— Там бла-ародная дама в дверях застряла!

— Это как же? — изумилась Бруни.

— Иди, сама посмотри! — хихикнул противный мальчишка и скрылся.

Матушка заторопилась в зал, где увидела Ваниллу, держащуюся за дверные косяки так, будто что-то мешало ей войти. Она была бледна, волосы всклокочены, легкий плащ расстегнут… Ничего необычного для невесты, пережившей свадьбу.

Бруни собралась было подойти, но ей помешали теплые и родные руки, захомутавшие в объятия. Кай подарил долгий и нежный поцелуй.

— Мне пора, родная, — сказал он. — Жди меня, как выпадет первый снег. Не грусти и не скучай. Обещаешь?

Матушка молча покачала головой. Будто некто нанизывал сердце на раскаленную иглу — так оно болело, прощаясь.

Кай еще раз поцеловал ее в лоб, накинул капюшон и ушел в утренний туман, осторожно сдвинув с пути Ваниллу. Та не сопротивлялась, лишь раскрывала рот, как рыба, выброшенная из воды. Казалось, она сейчас свалится в беспамятстве.

Поняв, что с подругой что-то не так, Бруни сцепила зубы, сажая собственную сердечную боль на цепь, и поспешила на помощь.

— Добрых улыбок, госпожа Рю Дюмемнон, и теплых объятий! Чего желаете на завтрак? — попыталась пошутить она.

Не говоря ни слова, Ванилла схватила ее за руку и потащила через зал, кухню — наверх по лестнице. Втолкнув в комнату, закрыла за собой дверь и подперла спиной. Вид у нее был такой, будто она, идя в трактир, увидела умертвие или, того хуже, в порыве страсти задушила ночью супруга…

— Что с тобой? — уже не на шутку испугалась Матушка. — Что случилось?

— Это… этот… — подруга не могла выговорить ни слова.

Решительно направилась в угол, налила из кувшина воды в кружку и выплеснула себе на лицо. Несколько раз вдохнула и выдохнула. Резко развернулась.

— Тот, с которым ты целовалась… Это о нем предупреждал мастер Артазель? Это в него ты влюблена?

— Я пыталась рассказать тебе, — смутилась Матушка. — Пресвятыми тапочками клянусь, несколько раз заводила разговор… только вот закончить не получалось!

Ванилла, застонав, схватилась за голову.

— Будь проклят день, когда я влюбилась в этого шалопая Дрюню и забыла о тебе! — вскричала она. — Будь проклят час, когда я не уберегла тебя от беды! Как вы познакомились?

— Он зашел поужинать…

Матушка почувствовала себя птичкой, пойманной в силок, петля которого затягивалась все туже. Во-первых, она никогда не видела подругу в такой панике, во-вторых, не могла понять ее причин и, в-третьих, сердце пело гибельные песни. Она ясно ощутила, как над головой сгущаются тучи, застящие горизонт тем, чье счастье на исходе.

Медленно пройдя вглубь комнаты, она села на неразобранную кровать. Навалилась какое-то тупое безразличие, будто ее после пыток вели на плаху, а ей было все равно. Уже все равно.

Ванилла опустилась рядом.

— Он назвал свое имя? — тихо поинтересовалась она и дождавшись, пока Матушка покачает головой, добавила: — Ну, так я тебе скажу. Его Высочество Аркей, наследник престола, герцог Тимьяшский и Веземский, владыка Горной обители и Семи островов… Пр

о

клятый принц!

Бруни, тихонько раскачиваясь, смотрела в пол.

— Я не верю тебе, — ровно произнесла она. — Ни капельки не верю! Ты врешь мне! Зачем ты врешь? Ты же говорила, что никогда не видела его вблизи!

Ванилла судорожно вздохнула. Встала и отошла к окну.

— Жених представил меня им всем накануне свадьбы. Королю и его сыновьям. Я видела их, как тебя! Это был Аркей, я не ошибаюсь!

Она резко обернулась.

— Скажи мне, что он просто любовник, Бруни! Скажи, что между вами нет ничего, кроме плотских утех!

— А чего ты примчалась с утра? — не отвечая, спросила Матушка. — Случилось что?

Ванилла пожала плечами.

— Дрюню призвал Его Величество с самого ранья, пришлось срочно пришвартовываться. А мне одной скучно в его покоях. И дико, как-то.

— Шла бы на кухню? — равнодушно предложила Бруни.

— У меня выходные, — пояснила подруга. — Мастер Понсил сказал, чтобы три дня там не показывалась, как предками завещано. Мол к тесту с похотливыми мыслями подходить не гоже, а у невесты других мыслей и не бывает! Представляешь?

— Представляю. — Бруни поднялась. В глазах ее будто выключили свет. — Так чего тебе подать на завтрак? Ты же голодная, наверное? После вчерашнего.

— Мутит меня после вчерашнего, — помолчав, ответила Ванилла. — Есть чем шторм унять?

— Пойдем вниз.

Больше не было сказано ни слова. Матушка усадила подругу за свободный столик, приказала Ровенне обслужить Ваниллу, как благородную госпожу, сообщила удивленному Пипу, что у них заканчивается сельдерей, которого на самом деле было полно, и, схватив корзинку для продуктов и плащ, ушла из трактира.

Ноги несли в порт. Яхта Кая стояла у своего причала, белела чайкой, опустившейся на воду. Матушка дошла до конца пирса и села на краю, поставив рядом корзину. Глаза ее были сухими. Как и тогда, когда посланник принес письмо с вестью о гибели Ральфа.

Ближе к обеду в трактир заявился Висту Вистун. Прошелся по залу, засунув руки в карманы и останавливаясь у каждого окна, задумчиво смотрел на световые пятна, падавшие на пол.