Зона благодати

- Пока деревья росли - всё держалось - ответил Михалыч - там ведь степь практически, дров и прочего взять негде. Посрубали деревья, пока насыпь гнали, а как спилили последний тополь, так всё и началось. Неделю пробовали отсыпать, сначала техникой, а когда машины и трактора то же проваливаться стали, вручную, но всё бесполезно. Как в омут щебёнка уходит, конца-краю этому не видно. Помучились и бросили. Вот с тех пор трассу чуть ли не миноискателями проверяют - мало ли что где притаилось, вылезет, когда поезда пойдут и всё - ответят, как те геологи, что Тополиную падь прохлопали.

- Ну ладно - Михалыч поставил на присыпанный соломой пол опустевшую кружку - поговорили и будет. Давайте шмотки собирать, уже к Октябрьскому подъезжаем, скоро на выход. С нами там много кто побеседовать хочет.

Люди послушно разбрелись по вагону, от прежней, такой спокойной и ясной жизни им оставалось не более получаса. Поезд проезжал последний поворот и впереди, через распахнутые правые двери, знакомо заблестела облицованная полированной бронзой крыша водонапорной башни. За ней уже были видны первые здания перевалочной станции и высокий шпиль радиовышки с едва заметным красным флагом на самой высокой отметке.

- На поверку строится! - протяжный голос начальника поезда волнами прокатывался по уложенному брусчаткой перрону. Народ быстро выскакивал из вагонов с вещами и вставал напротив в шеренги. Когда суматоха утихла, в нарушаемой лишь шелестом ветра тишине прозвучал рапорт Николайчука.

- Товарищ полковник, сводный отряд Западного управления Лагпрома построен. За время следования проишествий не произошло. Начальник поезда номер сто сорок шесть майор Николайчук.

Он сделал шаг в сторону, затем вперёд и развернулся слева от богатырского сложения полковника МБ. Ростом почти под два метра широкоплечий здоровяк цепким взглядом окинул вытянувшихся во фрунт людей и не отрывая ладони от фуражки с васильковым околышем рявкнул во всю мощь начальственных лёгких.

- Поздравляю вас с благополучным прибытием!

- Служу Советскому Союзу! - единым порывом откликнулся строй.

Вперёд выдвинулся Николайчук, на фоне коменданта выглядевший совсем подростком.

- Направо! Согласно дорожному предписанию на территорию сборного лагеря шагом марш!

Подхватив вещмешки, зэки, служивые и вольняшки потопали в заранее открытые в огораживающим станцию заборе ворота. Мимо неподвижно стоящей пары начальников, барельефов вождя на глухих каменных стенах первого этажа вокзала, с единственной двустворчатой дверью в середине. Часы в простенке второго этажа над дверью показывали семнадцатый час вечера. До заката оставалось менее получаса.

Когда обитые бронзой ворота захлопнулись, Николайчук с Барминым подошли к неподвижно стоящей всё это время небольшой группе людей. У пассажиров последнего вагона было отдельное предписание.

- Молодцы - неожиданно мягким голосом сказал комендант южного округа, быстро и внимательно всмотревшись в лица - до утра продержались. Кто из вас от клякс вырвался?

Вопрос был задан скорее для проформы. Вряд ли обладавший всей полнотой власти над округом в половину Европы Владимир Бармин был не в курсе. Скорее всего и личное дело каждого успел изучить. Но отвечать всё-таки надо было, как принято, по старшинству.

- Старший геодезист лагпункта десять - пятьдесят шесть Шепетов Сергей Михайлович.

- Мастер смены цеха механосборочных работ Гейгер Карл.

- Молодцы - ещё раз повторил Бармин, обернулся к стоявшему сзади начальнику поезда - я вас отпускаю, товарищ Николайчук.

- Есть! - с заметным облегчением ответил начальник, развернулся и строевым шагом рванул к вокзалу.

Проводив его взглядом, хозяин южных земель вернулся к напряжённо ждущим дальнейшего развития событий пассажирам. О том, что по особому предписанию им следовало отправиться куда-то в совсем другом направлении, чем остальным, их оповестили на последней стоянке. Под роспись в прошнурованной книге. О том, что их встретят и дадут сопровождающего, то же сказали. Но увидеть в качестве вполне заурядного по меркам Лагпрома старшего группы самого коменданта южного округа - это было выше всяческих воображательных сил и способностей. Даже у склонного к всяческой немарксистской мистике Сергиенко, извлечённого в доблестные ряды Советской армии из глухих пермских лесов.

- Пройдёмте - просто сказал Бармин и показал рукой в сторону приоткрытой калитки в стене, противоположной воротам.

Бывшие лагерники развернулись на сто восемьдесят градусов и гуськом двинулись к служебному входу и выходу, сохраняя между собой и комендантом дистанцию. Михалыч нагнал идущего первым Юрьева и шёпотом спросил лейтенанта, что всё это может значить. Юрьев в ответ только пожал плечами и сделал жест рукой, долженствующий означать только - 'никаких больше вопросов!'.