Зорге. Под знаком сакуры

Цепкий взгляд Доихары сделался еще более цепким, и Осаки хорошо понимал, в чем дело: Доихара был сторонником нападения на Россию и ждал отмашки с запада. Отмашка была проста: взятие Москвы.

Как только в Токио поступало проверенное сообщение, что Москва пала, так квантунские генералы, не задерживаясь ни секунды, разворачивали свои войска, выводили их на советскую границу и пересекали ее. Но долгожданного сообщения все не было и не было, и это злило, раздражало, серьезно тревожило генерала Доихару.

— По твоему лицу я вижу, что яичко созрело, — сказал Доихара.

— Созрело. Можно арестовывать всю группу.

— Сколько их?

— Основной состав — это руководители, — пять человек. А всего — более тридцати.

— Очень уж большая группа, — Доихара с сомнением покачал головой, — ошибки быть не может?

— Исключено. Тысячу раз все выверено, просчитано, зафиксировано.

— Кто главный?

— Пресс-секретарь немецкого посольства. Первый же допрос дает нам исчерпывающий ответ.

— Гм. — Доихара покачал головой. — На кого же работает эта группа?

— На наших арийских братьев. Скорее всего — на гестапо.

— Что ж… Братья они — до ближайшей трамвайной остановки. А дальше пути расходятся. Такое в наших отношениях уже бывало. Когда была ими передана последняя шифровка?

— Сегодня ночью.

— Совсем обнаглели. — Доихара вновь покачал крупной круглой головой. — Ладно…

— Пора их брать, Доихара-сан.

— Вижу. Своих-то мы можем арестовать без осложнений, а вот иностранцев… Без разрешения премьер-министра это рискованно. Может разразиться грандиозный скандал.

— Что делать?

— Добиваться разрешения у принца Коноэ. Этим я займусь сам, — решительно произнес Доихара.

— Один из группы — ближайший советник Коноэ. Высокопоставленный очень.

— Это уже не имеет никакого значения, полковник. Речь идет о безопасности государства. Пока готовьте людей, которые произведут аресты. — Доихара побарабанил пальцами по столу, глянул в узкое окно, в которое был виден мрачный каменный двор. Ни одного зеленого пятна, ни одного растения, только камни, камни, камни… На желто-сером лице Доихары заиграли желваки: он размышлял, кому первому нанести визит.

Несколько минут он молчал, смотрел в окно — отключился человек. Осаки, поедая глазами грузную фигуру генерала, боялся шевельнуться.

Надо бы уже покинуть кабинет, но он этого не делал — не мог уйти без разрешения.

Наконец Доихара перестал созерцать пустой двор, перевел взгляд на полковника. Удивился:

— Ты еще здесь?

— Так точно, Доихара-сан.

Доихара сделал рукой выразительное движение, будто отпускал дворника, пришедшего к нему за недельной платой, пробормотал недовольно:

— Не мешай мне!

Осаки проворно выкатился за дверь кабинета, отер ладонью лицо:

— Фу-у-у!

Вернувшись к себе, он почувствовал, как у него начало подниматься настроение, вызвал Икеду. Тот, появившись через несколько мгновений — по-прежнему скор был на ногу, — привычно показал крупные желтоватые зубы.

— Жду вашу приказаний, Осаки-сан.

— Я тут поразмышлял немного, майор, посоветовался кое с кем и пришел к выводу: группу эту шпионскую, опасную, надо брать под замок. Как ты считаешь, Икеда?

Ну как мог считать майор Икеда, когда полковник уже «кое с кем посоветовался»? Сказать «нет» — значит не согласиться с начальником, не согласиться с тем, к кому он ходил за советом, и подписать себе приговор.

— Целиком поддерживаю вас, Осаки-сан. Готов хоть сию секунду выехать с офицерами, чтобы арестовать врагов Японии и нашего солнцеликого императора. — Икеда вытянулся, ожидая похвалы от Осаки, но полковник вместо этого поднял коротенький указательный палец и погрозил им майору.

— Заниматься арестами — не твое дело, ты возглавляешь аналитический отдел… А потом, спешить не надо. Спешка хороша только при ловле тараканов на циновке. Понятно, Икеда?

— Так точно!

— Спешить надо медленно, как говорили древние японцы. Для начала я должен получить разрешение на арест.

Икеда молча пристукнул каблуками. Осаки улыбнулся ему: такая почтительная покорность полковнику нравилась.

— Для того чтобы арестовать иностранцев, особенно тех, кто имеет дипломатическую неприкосновенность, нужно как минимум иметь бумагу от премьер-министра. А это, Икеда-сан, — время, время, время…

В ответ майор вновь готовно пристукнул каблуками. Осаки еще немного помотал указательным пальцем в воздухе и засунул руку в карман.

— Главнее сейчас — терпение… Надо набраться терпения, — произнес он в заключение и выпроводил майора из кабинета.

На следующий день Зорге попытался найти Ходзуми Одзаки, попытка закончилась ничем, он не нашел его — Ходзуми Одзаки словно бы сквозь землю провалился. Был человек — и не стало его, куда он подевался, не знал никто, ни один токиец на белом свете. Невольно заныло сердце — не случилось ли чего с Ходзуми?