Зов Ктулху

Когда в обществе заговорили о новой знакомой Эдварда, мой друг, дочь которого училась с Асенат Уэйт, поведал мне множество интересных историй. По слухам, Асенат играла в школе роль волшебницы, и действительно она сотворила несколько потрясающих чудес. Она утверждала, что может вызывать грозы, хотя ее успехи, похоже, были связаны с невероятным чутьем. Все животные, несомненно, ее ненавидели, она же, совершая особые пассы правой рукой, заставляла псов выть. Иногда Асенат говорила странные, дикие вещи, облекая их в выражения нехарактерные для столь юной особы, пугала одноклассниц, ухмыляясь и подмигивая так, что становилось жутко, и явно наслаждалась двусмысленностью и непотребством своих слов.

Но самым странным, пожалуй, были многократно подтвержденные случаи ее влияния на других людей. Несомненно, она была настоящим гипнотизером. Глядя на соученицу особым образом, Асенат могла вызвать у нее устойчивое ощущение замещения личности. Девочка словно бы оказывалась внутри волшебницы и смотрела через всю комнату на свое настоящее тело, глаза которого становились чужими, сияя и выступая из орбит. Асенат часто говорила безумные вещи о природе сознания и его независимости от плоти или, по крайней мере, от жизненных процессов организма. Но больше всего ее злило то, что она не была мужчиной, ибо, по ее мнению, мужской мозг обладал уникальными способностями и мог повелевать макрокосмом. Родившись мальчиком, заявляла Асенат, она не только бы сравнялась с отцом, но и превзошла бы его, навязывая свою волю неведомым силам.

Эдвард встретил Асенат на собрании университетских «умников» у одного из студентов и, придя ко мне на следующий день, не мог говорить ни о чем другом. Он нашел ее невероятно разносторонней и эрудированной. Широта ее интересов вкупе с роковой внешностью невероятно его потрясли. Я никогда не видел этой девушки и не прислушивался к разговорам о ней, но все же знал, кто она такая. Меня опечалило, что Дерби так ею увлечен, но я не сказал ни слова против, ведь страсть становится лишь сильнее от запретов. Он заметил, что не говорил о ней отцу.

В последовавшие за этим недели я почти не слышал об Асенат от Дерби-сына. Другие отмечали запоздалую галантность Эдварда, соглашаясь, что он выглядит молодо и кажется подходящей парой для своей странной музы. Несмотря на лень и потакание собственным слабостям, Дерби набрал совсем немного лишнего веса и походил на херувима, что до его лица – оно было гладким и свежим. У Асенат же – от постоянного напряжения воли – в уголках глаз раньше срока появились морщинки.

Когда Эдвард привел ее ко мне, я сразу понял, что его чувства ни в коем разе не безответны. Она буквально пожирала моего друга глазами, и от меня не укрылось, что их близость – свершившийся факт. Вскоре после этого ко мне зашел старый мистер Дерби, всегда пользовавшийся моим уважением и восхищением. Он услышал о новом знакомстве сына и выудил из «мальчика» всю правду. Эдвард хотел жениться на Асенат и уже присматривал дом на окраине города. Зная о моем огромном влиянии на сына, отец спросил, смогу ли я оборвать эту пагубную связь, и мне пришлось с горечью выразить сомнения. На этот раз дело было не в слабой воле Эдварда, но в железной – Асенат. Вечный ребенок, зависевший от родителя, перенес свою привязанность на новую, сильнейшую личность, и ничего нельзя было сделать.

Брак заключили месяц спустя по просьбе невесты в мировом суде. Мистер Дерби, последовав моему совету, не возражал. Вместе со мной и моею женой и сыном он присутствовал на краткой церемонии, остальные гости были студентами Мискатоника. Асенат купила старый особняк Крауншильдов на окраине города, в конце Хай-стрит. Новобрачные решили поселиться там после короткой поездки в Иннсмут, откуда намеревались привезти трех слуг, книги и необходимые в хозяйстве вещи. Вероятно, то, что они остались в Аркхеме, а не вернулись на родину Асенат, объяснялось не заботой об отце Эдварда, но желанием девушки оставаться рядом с колледжем, его библиотекой и кружком «умников».

Когда Эдвард заглянул ко мне после медового месяца, я подумал, что он несколько переменился. Асенат заставила его сбрить чахлые усики, но было еще кое-что. Мой друг стал задумчив и мрачен, он не выглядел капризным, надутым ребенком, но казался всерьез опечаленным. Конечно, теперь Эдвард походил на взрослого больше, чем когда-либо. Возможно, женитьба была не таким уж плохим делом. Не переносом зависимости, но ее нейтрализацией, ведущей к принятию ответственности за свои действия. Он пришел один – у Асенат не было времени. Она привезла огромную библиотеку и кучу приборов из Иннсмута (Дерби поежился, произнеся это название) и теперь заканчивала приводить в порядок сад и особняк Крауншильдов.