Зов Ктулху

Когда вид на воду вновь открылся – на сей раз справа от меня, – я был почти полон решимости вообще туда не смотреть. Однако не смог противиться тяге и посмотрел искоса, продолжая осторожно и подражательно брести навстречу спасительным теням перед собою. Корабля, что я почти ожидал увидеть, там не оказалось. Но внимание мое прежде всего привлекла небольшая весельная лодка, которая швартовалась у заброшенного причала, груженная неким громоздким предметом, который был накрыт брезентом. Гребцы, хотя смутно различимые издалека, имели особенно отталкивающий вид. В воде еще виднелись несколько пловцов, тогда как на отдаленном черном рифе я уловил слабое, но ровное свечение, не похожее на маячок, что я замечал прежде, и оно имело любопытный цвет, который я никак не мог точно определить. Над наклонными крышами впереди и справа от меня вырисовывалась высокая башенка «Гилман-Хаус», но она была погружена в совершенную темноту. Рыбная вонь, рассеявшись на миг милосердным ветерком, вновь нахлынула со сводящей с ума глубиной.

Не успел я до конца пересечь улицу, как услышал бормочущую группу, которая приближалась с севера по Вашингтон-стрит. Когда они достигли широкого распутья, где я впервые с тревогой увидел залитую лунным светом воду, я сумел ясно различить их всего в квартале от себя и пришел в ужас от звериной ненормальности их лиц и псиной, нечеловеческой крадущейся походки. Один мужчина передвигался совершенно по-обезьяньи, касаясь длинными руками земли; другой тем временем – в мантии и тиаре, – казалось, одолевал путь едва ли не скачкообразно. Я рассудил, что эта орава – та же, что я видел во дворе «Гилмана», а значит, именно она шла по моему следу вернее всех. Когда некоторые из фигур повернулись посмотреть в мою сторону, я оцепенел от страха, но сумел все же сохранить свою небрежную шаркающую поступь, что изображал до того. До нынешнего дня я не знаю, заметили они меня или нет. Если же да, то моя уловка, должно быть, их обманула, ибо они прошли через распутье, не меняя направления, квакая и бормоча на своем отвратительном гортанном наречии, которое я не мог определить.

Вновь очутившись в тени, я порысил мимо кренящихся дряхлых домов, слепо глядящих в ночи. Перебравшись на западный тротуар, я обогнул ближайший угол и вышел на Бейтс-стрит, где держался зданий по южную сторону. Я миновал два дома, проявлявших признаки обитания, и на втором этаже одного из них горел слабый свет, однако никакие препятствия мне не повстречались. Свернув на Адамс-стрит, я почувствовал себя значительно безопаснее, но пришел в потрясение, когда из темного проема прямо передо мной вышмыгнул, пошатываясь, мужчина. Он был, впрочем, чрезмерно пьян, чтобы представлять угрозу, и я благополучно достиг мрачных развалин складов на Банк-стрит.

На этой мертвой улице рядом с ущельем реки ничто не шевелилось, а шум водопада почти заглушал мои шаги. Я рысью побежал к разрушенной станции, и огромные кирпичные складские стены вокруг показались отчего-то более устрашающими, нежели фасады жилых домов. Наконец я узрел старинное здание с аркадами – или то, что от него осталось, – и направился сразу к путям, которые начинались у его дальнего конца.

Рельсы заржавели, но остались большей частью целы, а сгнило их менее половины. Идти или бежать по такой поверхности было очень трудно, но я старался изо всех сил и в целом продвигался весьма споро. Некоторое время колея тянулась вдоль края ущелья, но затем я наконец достиг длинного крытого моста, где тот на головокружительной высоте пересекал пропасть. Состоянию этого моста было суждено определить следующий мой шаг. Если он выдерживал человека, я воспользовался бы им; если же нет, подверг бы себя риску вновь побродить улицами и выйти на ближайший невредимый автомобильный мост.

Протяженная, амбароподобная махина моста призрачно сияла в лунном свете, и я увидел, что шпалы были вполне надежны, по меньшей мере первые несколько футов. Войдя, я включил фонарь и оказался чуть не сбит с ног облаком летучих мышей, что пролетели мимо меня. Примерно на полпути между шпалами образовался опасный промежуток, отчего я на миг перепугался, что он составит мне помеху, но в итоге я отважился на отчаянный прыжок – к счастью, завершившийся успехом.

Выбравшись из зловещего тоннеля, я обрадовался тому, что снова увидел лунный свет. Старая колея пересекала Ривер-стрит на уровне ее высоты, а потом сразу сворачивала в глубинку, куда все меньше достигал отвратительный рыбный запах, стоявший в Иннсмуте. Здесь густая поросль сорняка и колючек мешала моему продвижению и нещадно разрывала мне одежду, но это не умаляло моей радости от того, что она там присутствовала и укрывала на случай угрозы. Ведь я знал, что существенная часть моего маршрута была видна с дороги на Роули.