Зов Ктулху

Пугающее преобладание в современной периодической печати «поэзии», лишенной формы, остроумия и художественной красоты, породило в среде истинных друзей стиха немалую тревогу и внушило опасения, что это аонийское искусство определенно вошло в фазу упадка. Вместе с тем «Консерватор» полагает, что ситуация несколько сложнее и в основном не такая опасная, как может оказаться при поверхностном рассмотрении. В этом отношении следует не забывать, что, хотя человеческое воображение и манера выражения действительно связаны родством, между радикализмом мысли и идеалов, с одной стороны, и банальным радикализмом формы – с другой, существует огромная разница; и хотя в массе своей самые прославленные образчики белого стиха представляют собой полный хаос в плане как смысла, так и структуры, бо́льшая часть стихотворений, заслуживших признания со стороны уважаемых журналов, представляются декадентскими только с точки зрения техники. Теперь у поэтического братства есть новая игрушка, и каждый просто обязан хоть часок с ней поиграть; вместе с тем лучшая часть поэтического сословия от природы наделена чересчур хорошим вкусом и здравым умом, чтобы забредать слишком далеко за устоявшиеся рамки. Скоро дойдет до того, что настоящие стихи поэт будет сочинять по прихоти случая, помимо своей воли, не в состоянии низвергнуть естественные законы ритма в поэтическом выражении. Даже сейчас в произведениях этих стихотворцев в изобилии встречается влияние нормального ритма и рационального размера. Миссис Реншоу, наша коллега на ниве любительской журналистики и в высшей степени замечательная поэтесса, несмотря на все ее радикальные теории, не так давно сочинила произведение, внешне похожее на верлибр, но в действительности представляющее собой ямбический стих с вариациями длины строфы. В итоге прирожденная поэтесса непреднамеренно победила в себе теоретика-радикала! Получается, что мы без всякого риска можем вполне положиться на время, благодаря которому заблудшие овцы из числа одаренных экспериментаторов рано или поздно возвратятся в овчарню.

Вторую школу свободных поэтов, поражающую своей эксцентричностью, представляет Эми Лоу элл в ее худшей ипостаси; она являет собой полчище истеричных, придурковатых краснобаев, основополагающий принцип которых сводится к записи сиюминутных настроений и психопатических феноменов с использованием бесформенных и бессмысленных фраз, которые вертятся у них на языке – либо на кончике пера – в минуты приступов то ли вдохновения, то ли эпилепсии. Эти жалкие создания, естественно, подразделяются на различные категории и школы, каждая из которых проповедует определенный «художественный» принцип, по аналогии с поэтической мыслью базирующийся на других эстетических основаниях, таких как форма, звук, движение или цвет, однако по сути своей они весьма сходны в фундаментальном отсутствии чувства пропорции и меры. Их напрочь губит полное отрицание интеллектуальной составляющей (коей никто из них в сколь-нибудь заметной мере не обладает). Каждый изображает на бумаге звуки либо их символы, проносящиеся у него в голове, ничуть не заботясь о том, чтобы его могли понять другие, и даже не имея малейшего понятия о том, как этого добиться. Тип впечатлений, которые они испытывают и записывают, можно назвать анормальным, передать их человеку с нормальной психикой попросту нельзя, тем более что в их опусах напрочь отсутствует не только подлинное искусство, но даже намек на какой-либо творческий порыв. Этими радикалами движут процессы не столько поэтические, сколько психические и эмоциональные. Их ни в коей мере нельзя назвать поэтами, а труды каждого из них, совершенно чуждые стихотворчеству, нельзя цитировать даже в качестве примера поэтического упадка. Речь здесь скорее идет об упадке интеллектуальном и эстетическом, лишь одним из проявлений которого выступает верлибр. Именно этот упадок производит на свет «футуристическую» музыку, равно как и «кубистскую» живопись и скульптуру. При желании продемонстрировать различия между двумя совершенно не похожими друг на друга стихотворениями, нарушающими законы метрики – одним действительно поэтичным, а другим явно ненормальным, – читатель может сравнить «Невыразимую печаль» Ричарда Олдингтона («Поэтическое обозрение», август 1916 г.) и приведенный ниже образчик нравоучительной чуши, сочиненный одним из так называемых спектристов. Хотя автор не имеет ни малейшего представления о юморе, «Консерватор» обнаружил его труд в одной из эксцентричных колонок очередного нью-йоркского «колумниста», где он, по причине своей полной смехотворности и абсурдности, так и просился, чтобы его процитировали. Несмотря на его безыскусную манеру выражать свои мысли, мистера Олдингтона можно по праву назвать поэтом подлинной глубины чувств; впрочем, пусть читатель судит сам, не прибегая к помощи критиков или комментаторов, для чего ему достаточно лишь прочесть приведенные ниже строки: