Звезда Серафима Саровского… Звезда любви…

Мало того, пан Казимир Медлер был умен, хитёр и коварен, как лис, поэтому его самого обмануть было очень сложно. Пан Медлер прекрасно знал в лицо всех деловых партнеров своего барина… Знал их сильные и слабые стороны… Знал их достоинства… Знал, кого и как надо ублажать… Знал, с кем из них нужно быть предельно вежливым, а с кем можно не очень-то и церемониться… Умел как-то так, ненавязчиво, дать ценный совет самому ему, своему барину, и даже прекрасно знал оборот капитала в его казне и названия Банков, куда он вкладывает свой капитал.

Зная об этих качествах пана Медлера, Ясно Вельможный Пан Ордоновский, особенно часто в первое время своего самостоятельного управления имением, на все ответственные бизнес переговоры брал с собой его, своего управляющего пана Медлера. Для чего?.. Да, так!.. Для перестраховки…

К подобным деловым встречам своего барина пан Медлер готовился с полной ответственностью… Первым делом…. тщательно мылся, чтобы в момент, когда будет важно залезать в экипаж своего любимого Ясно Вельможного Пана, не услышать от него уничижительное: «Человек! Ты смердишь, как козёл в период гона!!!» Затем надевал свою безупречно белую рубашку и повязывал на шею, если эту часть его тела можно было бы так назвать, широкий чёрный галстук. Следом, натягивал на себя чёрные брюки с чёрными шелковыми лампасами, которые заправлял в высокие, до самых колен, начищенные до зеркального блеска сапоги. И уже потом надевал свой знаменитый синего цвета сюртук, сшитый из мягкого качественного сукна.

Во время деловых переговоров, по максимуму призвав на помощь весь свой природный и, несомненно, гениальный потенциал управленца и стратега, пан Медлер всегда сидел где-то далеко, в сторонке от всех присутствующих. Взглянув на него со стороны, можно было подумать, что человек находится в прострации или немного вздремнул… Но это было ошибочным мнением… Ох, как ошибочным… На самом деле, хваткий мозг управляющего в эти ответственные минуты под самым жестким контролем держал хитроумных и изворотливых партнеров своего барина, ради выгоды скрывающих свои истинные взгляды на вещи и истинные намерения. Делая вид, что вздремнул, пан Медлер внимательно следил за тем, когда и где его хозяину партнеры готовят подножку, а в каком месте притаилась для него большая выгода. Однако прочесть во взгляде пана Медлера заинтересованность переговорами никогда и никому не удавалось, так как глаза его, в которых таилась эта самая заинтересованность, всегда скрывались под густыми козырьками черных бровей.

Зато, когда барин не нуждался в его услугах, пан Медлер умел не путаться у него под ногами, и, как черт из табакерки, появляться вновь, когда в нём была явная необходимость…

Пан Медлер был благодарен своему хозяину за то, что тот, несмотря на свой высокомерный характер и отвращение ко всему низменному, терпим был к его холопскому происхождению, сквозь пальцы смотрел на захлестнувшие его эмоции при муштре дворового люда, никогда не нравоучал и не унижал его человеческого достоинства в присутствии посторонних…

Больше всего на свете пан Медлер не любил женщин… Он не считал их за людей и твердо придерживался житейской истины, что женщины, как и вино, даны мужчинам для услады и развлечений. Поэтому, придерживаясь этой концепции, использовал их строго по назначению, при этом не испытывая ни к одной из них каких бы то ни было чувств привязанности или хотя бы благодарности за невольно оказанное ими ему удовольствие…

Пан Медлер никогда не был женат, и его в полной мере устраивал тот факт, что и хозяин его, Ясно Вельможный Пан Ордоновский, тоже не был сторонником брака.

Его барин, на данном этапе своей жизни, называя всех своих многочисленных любовниц «.Любушками», дабы не путаться в их именах, поддерживал с ними те отношения, которые не претендовали на длительное их продолжение. Это хорошо… Это в полной мере устраивало пана Медлера… Но кто ж его знает, что будет завтра?!! Именно этим тревожным вопросом и задавался в своей душе пан Медлер всякий раз, когда барин его увлекался очередной своей «Любушкой». Ведь пойди тут, угадай, которая из них ненароком может стать женой барона, а значит его, пана Медлера, госпожой… Будет указывать ему… Будет повелевать им… Нарушит привычную идиллию, царящую в отношениях между ним и его барином… Эти тревожные размышления наводили на пана Медлера прямо-таки смертную хандру, лишали его сна, вырабатывали в нем ещё больше злости, спускать которую ему приходилось на спины вверенных ему батраков.

Наградой пану Медлеру, за его страдания становились заключительные, как правило, драматические сцены расставания его хозяина с очередной «Любушкой».

Происходило это, как правило, в его кабинете. Именно там его любимый барин, Ясно Вельможный Пан Ордоновский, отгородившись непрошибаемым безразличием от фейерверка горестных страстей и потоков слёз очередной пассии, терпеливо выжидал начала продолжения своей холостяцкой жизни.