Звездный час. Повесть о Серго Орджоникидзе

Бывший вредитель… Враг. Он тебя не пощадит, если что. А Федоров?.. Бывший лейб-хирург Федоров?.. Можно им доверять или нет? Ведь «башмаков еще не износили» с тех пор, как пытались нас свергнуть. Впрочем, с башмаками нынче туго, подолгу приходится носить одни и те же, да и плохие к тому же. Хм! Суть не в том, хороший он или плохой человек, этот главный инженер. Нет. Тут принцип — чистой воды политика, прямо затрагивающая экономику. Доверие к таким людям с пашей стороны — наш плюс. Это раз. Другое: как рабочие могут работать — и не только рабочие, если на глазах у них главный инженер ходит под конвоем? Ты хочешь, чтобы он работал ради цивилизованности, проявлял вдохновение и талант. Но ты поступаешь с ним, как царь Петр с людьми, которые создавали передовую технику тех лет. Перед спуском на воду кораблей заставлял надевать погребальные балахоны на инженеров, которые строили эти корабли. Если же, упаси бог, обнаруживались крен или течь, корабелу отрубали голову вместе с балахоном. Можно вообразить, в каком состоянии он пребывал под ним во время спуска! С каким «творческим вдохновением» строил корабль!..

А чем лучше положение того инженера СТЗ? Но ведь за дело же! И все-таки! Федоров… Как судьба его, труд, каждодневный подвиг вписываются в твою формулу? Нет жизни без Федорова — без Федоровых. Да здравствует чудо по имени русская интеллигенция!

Помешкал, зачеркнул вопросительный знак рядом со словом «доверие». Еще немного помешкал, подчеркнул раз и два и три. Снова задумался: когда ты сам счастлив, не считай, что все вокруг счастливы…

И не вся правда о Петре в том, к прискорбию, истинном предании о балахонах. Конечно, власть и властность порождают высокомерие и надменность, но Петр… Говаривал: «Короли не делают великих министров, но министры делают великих королей». Уже за одно это ему спасибо. Приближенных подбирал, невзирая на «подлое» происхождение. Первым вельможей и полководцем стал бывший пирожник. А когда сломался любимый заморский пистолет и никто из придворных не мог починить, Петр обратился к тульскому кузнецу Никите Демидову. Вскоре Никита вернул пистолет. Царь изумился и одновременно: «А пистолет-то каков! Какова работа! Дожить бы до тех пор, когда мои у меня на Руси таково почнут ридети!» — «Авось и мы супротив иноземцев не плоше», — усмехнулся Демидов. Петр принял это за пустую похвальбу, поколотил мастера: «Сперва сделай, а там гонорись!» — «А ты, батюшка, сперва дознайся, уж посля дерись! Который у твоей милости, тот моей работы, новый, ан ентот — заморский, тот, что ты давал в починку». — И вытащил из-за фартука пистолет. — «Виноват. Прости», — Петр выдал кузнецу пять тысяч целковых на постройку в Туле оружейного завода, потом Никита основал заводы и на Урале. Возможно, здесь истоки легенды о Кривом Левше, которую народ так бережно, так сочувственно передает из века в век?

«Не щадить живота во благо отечеству» — именно ради этого, а не ради лизоблюдства, приятства, угождения Петр, не любивший попов, сделал Феофана Прокоповича, блестящего оратора и публициста-церковника, помощником в проведении своих преобразований. Инородца, крещеного калмыка Михаила Сердюкова, изобретателя, механика-самоучку, поставил реконструировать Вышневолочский канал — и по каналу пошли корабли. Молодой сиделец из московских торговых рядов Шафиров, крещеный еврей, поразил царя знанием немецкого, французского, польского — стал бароном, сенатором, вице-канцлером на дипломатическом поприще…

Немедленно расконвоировать главного инженера! Сейчас же ко мне! Погоди, Серго, не горячись. Поздно, Спит после унижений и трудов. Неудобно будить. Спросонок решит, что опять арест… Ох, не люблю откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня. Кстати, это одно из десяти знаменитых правил просветителя и президента Соединенных Штатов, автора Декларации независимости. Как там у вас дальше, господин Джефферсон? «Никогда не беспокойте других для того, что можете сделать сами. Не истрачивайте ваши деньги, пока не держите их в руках. Не покупайте то, что вам не нужно, под предлогом, что дешево: и это еще дорого для вас. Гордость нам обходится дороже, чем голод и холод. Никогда не раскаешься в том, что мало ел…» Восьмое правило, помнится, такое: «Сколько горя причиняли нам несчастья, которые никогда не случались». О, это здорово сказано. Никогда не надо умирать раньше смерти. Наконец, последнее правило применяю еще со Шлиссельбурга: «Если вы разгневаны, сосчитайте до десяти перед тем, чтобы сказать что-нибудь, и до ста, если гнев силен». Та-ак… Раз, два… девяносто девять… Обвел слово «доверие» жирным кольцом.