Зыбучие пески. Книга 1

— Таким его сделали обстоятельства, — сказала она холодно, и по ее тону я поняла, что поступаю неприлично, противореча мнению своего хозяина. Она была странной женщиной, но ее безграничная преданность двум людям — Алисе и сэру Вильяму — производила впечатление. Она между тем продолжала уже совершенно другим тоном, забыв свою холодность: — Сэр Вильям чрезвычайно доволен новостью, а когда мальчик родится, все в доме опять пойдет на лад, я совершенно уверена.

— А если будет девочка?

Она несколько удивилась:

— В этой семье рождаются только мальчики. Мисс Сибилла Стейси — единственная дочь за многие поколения. У сэра Вильяма будет внук по имени Бомон, и он окончательно утешится.

— А что скажут родители ребенка? Они ведь могут пожелать дать ребенку другое имя.

— Эдит всегда поступает так, как хочется Вильям.

— А Нэйпир?

— Дорогая моя миссис Верлен, он тоже не станет возражать.

— Непонятно, почему. Ему, вероятно, хочется позабыть тот… трагический случай.

— Он никогда не пойдет против желания сэра Вильяма, потому что понимает: протест для него означает новую ссылку.

— Вы хотите сказать, его долг заключается лишь в том, чтобы произвести на свет мальчика и тем самым вернуть в семью Бомона, а коль скоро он этот свой долг выполнил, то теперь может снова оказаться в изгнании?

— Вы сегодня странно настроены, миссис Верлен. На вас это не похоже.

— Да, наверное, я начала слишком интересоваться семейными делами. Пожалуйста, простите меня.

Она наклонила голову и сказала:

— Пребывание Нэйпира здесь зависит от сэра Вильяма. Думаю, он это хорошо понимает.

Я взглянула на часы и решила, что пора уходить, сославшись, как всегда, на то, что нужно готовиться к урокам. Не хочу я больше ничего слушать. Я думала о нем как о человеке дерзком и искреннем, по крайней мере, в последнее время. И мне совсем не хотелось видеть в нем того, кто ради наследства безропотно покорился отцу.

По дороге в свою комнату я встретила Сибиллу Стейси. Мне показалось, что она специально меня поджидала.

— Здравствуйте, миссис Верлен, — сказала она, — как дела?

— Благодарю, неплохо, а у вас?

Она кивнула.

— Вы давненько меня не видели, не так ли? А вот я видела вас совсем недавно. Видела, как вы разговаривали с Нэйпиром. Вообще-то я видела вас несколько раз. Однажды вы выходили уже после заката.

Я вознегодовала. Эта женщина шпионит за мной!

Она, кажется, почувствовала мое негодование, и оно ее позабавило.

— Вы очень интересуетесь нашей семьей, не так ли? Очень мило с вашей стороны. Я вообще считаю вас очень милой женщиной. Но если я хочу вас написать, то мне приходится наблюдать за вами.

— Вы пишете всех, кто нанимается сюда на работу?

Она покачала головой.

— Только если на это есть причина и если их интересно писать. А вы кажетесь мне безусловно интересной моделью. Пойдемте в мою студию. Вы обещали мне, помните? В тот раз вы так мало успели посмотреть.

Я колебалась, но она положила свою руку на мою каким-то детским жестом:

— О, пожалуйста, прошу вас…

Она стиснула руки, и, увидев ее лицо так близко, в беспощадном дневном свете, я еще раз подумала, как гротескно выглядят голубые бантики в ее седых волосах, как не сочетается детское хихиканье с морщинистым лицом.

Но она очаровывала меня, как и все, кажется, в этом доме, и я позволила ей увлечь себя в студию.

Портрет трех девочек все еще стоял на мольберте и сразу приковал мой взгляд. Она стояла рядом, слегка наклонившись, с видом явного удовольствия.

— Портрет похож, — произнесла она.

— Да, очень.

— Но время никак не отразилось на их лицах… пока. — Она надула губы, будто обидевшись на время, которое вело себя так плохо. — Они очень трудны для художника. На этих лицах ничего невозможно прочесть, не правда ли?

Я согласилась.

— Они выглядят такими юными и невинными.

— И все же мы все рождаемся в грехе.

— Однако некоторые умудряются прожить честную жизнь.

— О миссис Верлен, вы такая оптимистка. Вы всегда верите в лучшее в человеке.

— Разве это не лучше, чем в худшее?

— Нет, если вы видите это худшее своими глазами, — ее лицо сморщилось. — И я когда-то была такой же, как вы. Я верила… верила Гарри. На вашем лице недоумение. Вы не знаете, кто такой Гарри. Это человек, за которого я собиралась замуж. Я покажу как-нибудь его портрет… или даже два, ладно? Сейчас я работаю над портретом Эдит.

Я очень внимательно смотрела на нее. Она быстро подошла к стопке холстов, и я вдруг осознала, как беззвучны ее шаги. И представила, как она тихонько наблюдает за всеми, кто входит и выходит из дому… в том числе и за мной. Для чего она вела наблюдения?

Просто таким образом она могла изучить наши тайные побуждения, а потом прийти в свою мастерскую и перенести их на холст. Эта мысль заставила меня поежиться. Невольное движение опять не укрылось от нее и опять ее позабавило. У нее был характер, но она предпочитала скрывать его под маской маленькой девочки.

— Эдит, — продолжала она задумчиво. — На этом портрете вы видите ее с девочками. Как она здесь очаровательна! А теперь взгляните сюда… — она вытащила другой холст и поставила на мольберт, прикрыв юное трио.