Поэзия

Венки сонетов. Русские сонеты 21-го века. Циклы сонетов
Венки сонетов. Русские сонеты 21-го века. Циклы сонетов

Это уникальная книга, в ней более двухсот сонетов. Такого в русской поэзии давно не было. В начале двадцатого века сонеты издавали Максимилиан Волошин, Валерий Брюсов, Константин Бальмонт. В 1934 году Игорь Северянин издал 100 сонетов в Книге «Медальон». Илья Савинский издал шесть венков сонетов и поэму «Рысь», написанную сонетами. В тридцатые годы сонет почти забыт. В поэзии преобладают неклассические размеры. В моде Маяковский, Асеев, Пастернак, Цветаева,…В шестидесятых годах начинается возрождение сонетов. Выходят книги сонетов в 1962 году «Звёздные сонеты» Леонида Вышеславского. В 1966 вышла книга Владимира Пальчикова «100 сонетов». Становятся популярными венки сонетов Павла Антокольского, В. Сидорова, В. Солоухина, Т. Гнедич…Я решил продолжить эту традицию. В книге венки сонетов, сонеты и циклы сонетов. В них описывается природа, революция, девяностые годы и наша сегодняшняя жизнь. Если среди двухсот наберётся десяток сонетов «без промахов», можно считать, что я жизнь прожил не зря.Лукава слава, женщина капризна,Как мачеха, порой, для нас отчизна,Частенько легкомысленна любовь.И женщину, и славу, и отчизнуЛюби и никогда не прекословь.Николай Самойлов

Николай Самойлов

Поэзия / Стихи и поэзия
Не уходи из-под ног, земля
Не уходи из-под ног, земля

Правом на чувства и их выражение, по мнению общества, обладают только идеальные во всех отношениях люди. Безупречно красивые, абсолютно здоровые, с множеством заслуг и достижений за спиной. А что происходит, если человек не соответствует хотя бы одному из этих параметров, но осмеливается транслировать в массы то, что чувствует? Как правило, над ним посмеиваются, полагая, что такой человек чувствовать не способен, а описываемые им встречи и расставания, предательства и верность, поцелуи и пощёчины, дружба и вражда – не пережиты в реальности, а являются лишь плодом богатого воображения.А пока они посмеиваются, вы открываете сборник стихотворений, каждое из которых основано на реальных событиях из жизни автора, рождено не столько богатым творческим воображением, сколько реальными переживаниями. Оттого и так легко будет читателю узнать себя в тех или иных строках – светлых и мрачных, нежных и агрессивных, радостных и грустных. Ведь искренние чувства подвластны всем. Именно они дают нам жизненные силы даже в те моменты, когда земля уходит из-под ног.

Анастасия Нестерова

Поэзия / Стихи и поэзия
Алфавит грешника. Часть 1. Женщина, тюрьма и воля
Алфавит грешника. Часть 1. Женщина, тюрьма и воля

Стихи, представленные в книге, структурированы по алфавиту. Это позволяет легко найти понравившиеся строфы, возвращаться и перечитывать снова.Новизна подачи содержания, так же как и легкость слога, отработанность фраз, многогранность творческих находок, хороший русский язык – отражают суть авторского видения и поэзии Владимира Лузгина в целом.Лирика поэта проникнута высокой гражданской позицией и искренней болью сердца за происходящее вокруг и сейчас.Высокий стих и афористичность, ирония, философские размышления и отступления, всесторонне охватывающие исторические эпохи – от древности до настоящих дней – читаются легко и, безусловно, доставят удовольствие любителям и знатокам поэзии.Каков я есть, таким я и останусь,А остальное – это ничего,Что шёл по жизни, падая и ранясь,Зато своё не предал естество.Судья мне бог и, может, эти строчки,Но знаю: не расплескиваясь зря,Я сохранил себя для одиночки –Безумца, вольнолюбца, бунтаря.Ведь вместо жарких славословий,Во имя пройденных высот,Я выбрал голос русской крови,А остальное – всё не в счёт.

Владимир Лузгин

Поэзия / Стихи и поэзия
Три поэмы. В критическом сопровождении Александра Белого
Три поэмы. В критическом сопровождении Александра Белого

В книге представлены три поэмы Леонида Завальнюка: «В пути», «Осень в Благовещенске» и «Планета Зет, или Дерево веселья», впервые публикуемые цельным корпусом. Л. Завальнюк – поэт одаренный, с очень своеобразным охватом действительности: в симбиозе добра со злом, серьезности со смехом. Поэтому каждой из поэм предпослано предисловие, раскрывающее понимание поэтом проблематики современного человека, его пути к «самостоянью», непростые отношения поэта с Богом и разумом, настоящим временем жизни страны и возможными вариантами будущего.Виталий Вульф так охарактеризовал поэта: «Леонид Завальнюк – поэт Божьей милостью, человек скромный, тихий, думающий и нигде не расплескивающий себя. Поражает, когда читаешь стихи этого поэта, его предвосхищения, его прозрения, и кажется, что он угадал, как будут развиваться события, не исторические, а как будет меняться сознание человека, к чему человек может прийти».Книга рассчитана на широкого читателя, заинтересованного в открытии новых поэтических имен.

Леонид Андреевич Завальнюк

Поэзия / Стихи и поэзия
Неведомо зачем
Неведомо зачем

Как было не писать стихов? Дочь известного поэта- шестидесятника Юрия Гордиенко, рекомендованного в Союз писателей Александром Твардовским, автора многочисленных сборников стихов, тонкого переводчика многих зарубежных поэтов, Анна впитала поэзию с детства и, какие бы не складывались в жизни обстоятельства, все её чувства, ощущения, порою – только в мыслях, порою на бумаге, складывались в образы и выливались в стихи. Представленные здесь стихотворения, будь то зарисовки, или навеянные Гоголем, Врубелем картины, не оставят равнодушным никого. Неоценимый дар – все пропускать через себя, дает возможность нам узнать её Каренину, как её видит Анна Бру, какой нам представляет.Есть в книге посвящение Белле Ахмадулиной, далеким или близким Анниным друзьям. Но весь же сборник посвящен отцу, вдохнувшему в неё поэзию и преподавшему совсем нелегкую науку – жить.

Анна Бру

Поэзия / Стихи и поэзия
«…А в небе ангелы летят». Военные стихи и поэмы
«…А в небе ангелы летят». Военные стихи и поэмы

У Александра Ревича была своя война и своя правда об этой войне. Смертельная схватка завязалась не только с внешним врагом – с мировым фашизмом, затоптавшим Европу и дошедшим до Сталинграда. Ему, почти мальчишке, лихому огольцу, выпала страшная участь: с первых же дней войны сражаться еще и с врагом внутренним – со своими, с жестокой машиной власти, не прощавшей плена и не считавшей побег за отвагу, за доказательство любви и верности родине. Власть расценивала это сурово: предательство, измена, позор. А за такое – расстрел.Однако Ревичу выпал единственный шанс – штрафбат. И он выжил. Он спасся!Война – точка кипения многих миллионов ровесников и соратников Александра Ревича, пережившего этот кошмар, чтобы честно о нем написать. Особенно требовал, чтобы честно. Без фанфар, без барабанного боя или фальшивой слезы. Это был не только этический, но и художественный принцип.

Александр Михайлович Ревич

Поэзия / Стихи и поэзия
Глассические стопки
Глассические стопки

При переводе (а лучше сказать, переложении) этих стихов каждый из нас руководствовался своими соображениями и своим пониманием замысла автора. Любой перевод – это интерпретация, определённый взгляд на подлинник; наше решение работать вдвоём связано с надеждой, что два взгляда создадут у читателя более глубокий и объёмный образ автора. Об одном мы договорились сразу – сохранить шестистрочную структуру оригинала. Для себя мы эту форму назвали «стопками»: во-первых, в честь Симора, чья фамилия Glass на русский язык переводится именно так; во-вторых, поскольку стопа является первичной мерой стиха, она может служить синонимом поэзии как ритмического искусства. И наконец, нам кажется, что Симор бросал в «топку» своих шестистиший самое существенное в своей жизни («с» ведь всего лишь предлог причастности и легко может менять владельца, что и случилось со стихами Симора – они стали нашим достоянием).Всё остальное – на совести каждого из нас.В. Г. и В. Ч.

Валерий Самуилович Черешня , Владимир Аркадьевич Гандельсман

Поэзия / Стихи и поэзия
Федоров в кино
Федоров в кино

Игорь Богданов – легендарная фигура «уральского постомодернизма» конца 80-ых начала 90-ых годов. Критики сравнивали его иронический стиль с «северянинским», пытались соотнести с «куртуазным- маньеризмом», перестроечными Иртеньевым и Кибировым, но всегда отмечали, что в своем романтическом простодушии Богданов – уникален. Самодостаточный, узнаваемый почерк Игоря Богданова создает удивительно яркие и смешные картины Среднего Урала конца века, рисует лица литературной богемы, погруженной в стихию народной жизни, и, по существу, предлагает одну из парадоксальных интерпретаций новейшей истории. Сам Богданов сообщает о себе следущее: «Родился в 1960 году в селе Петрокаменское и с тех пор никак не может избавиться от зависимости от больших пространств. Перебравшись в город и безуспешно попробовав стать пролетарием, поступил на факультет иностранных языков Свердловского государственного пединститута, который и закончил в 1989 году, попутно познакомившись с многими интересными людьми, ставшими персонажами его стихов. Первая публикация состоялась в журнале «Урал» – под одной обложкой с руководителем «Русского Гулливера». В книгу вошли некоторые стихотворения, написанные в течение последних 25 лет.

Игорь Алексеевич Богданов

Поэзия / Стихи и поэзия