A moon gate in my wall: собрание стихотворений

Мне сказали, что я побледнела,
и спросили, куда я иду?
Подожди: я дойду до предела,
и тогда я к тебе приду.

Все забуду: горе и промах,

от обиды прочь улечу,
и в твоих золотых хоромах
навестить тебя захочу.

И когда над высью туманной

ты услышишь шелест крыла, —
может быть, с тоской несказанной.
ты поймешь, что я умерла.

1928

22. «Есть встречные немые корабли…» [55]

Есть встречные немые корабли,
которые проходят ночью мимо,
в чужих морях, далеко от земли.
И встречи те — неповторимы.

Такой корабль, как призрак или сон,

свой беглый свет за черной гранью прячет,
и не узнать, кем этот свет зажжен,
и где ему пристать судьба назначит.

Летящей птицей дрогнут и уйдут

его огни, и станут тенью снасти,
и от людей, что призрак гот ведут,
не ждите ни привета, ни участья,

и будет ночь полна тоской тупой,

и будет больно так и непонятно,
что тот корабль серебряной тропой
уже ничто не повернет обратно.

1928

23. «Скелеты эвкалиптов на заходе…»

Скелеты эвкалиптов на заходе
насмешливого солнца. И в туман
ползут немые призраки, обходят
окрестности задумавшихся стран.

Все отошло, что днем крутилось злобно,

как горсть пылинок в солнечном столбе,
и стало вдруг спокойно и удобно
сесть на траву и вспомнить о тебе.

1926

24. «Я сломала немые заставы…» [56]

Я сломала немые заставы
всепобедною песней своей,
и нашла только сорные травы,
где искала цветущих полей.

Что вдали будто солнцем сияло,

было ближе опутано тьмой,
и та башня, что гордо стояла,
оказалась бездонной тюрьмой.

Я вернулась опять на граниты,

где лежала в осколках стена,
и рыдала, что были разбиты
золотые прообразы сна.

1926

25. «Твоя таинственная сила…» [57]

Твоя таинственная сила,
которой ты не знаешь сам,
меня ночами приводила
к твоим закрытым воротам.

Но, приходя, я не стучала

и не звонила никогда,
а только долго наблюдала,
как молча падала звезда.

Потом, устав от звезд немного,

пересекавших небосклон,
я засыпала у порога…
И это все бывало — сон.

1926

26. «Верно, долго жить я не буду…»

Верно, долго жить я не буду
что с людьми всегда я одна,
точно я какому-то чуду
на служенье обречена.

Точно между мной и другими

кто-то встал высокой стеной,
ослепительными такими
вея крыльями за спиной,

и сказал: «Иди и не трогай,

не пугайся и не зови,
те — сильнее тебя, их много,
им не нужно твоей любви.

Пусть дорога твоя такая,

— ты грустней и ласковей их,
видишь: крылья твои, сверкая,
защитят тебя от других».

1928

27. «Ведь в мире может быть уютно…»