Адольф

Однако же застнчивость непобдимая меня удерживала. Вс мои рчи прилипали въ языку моему, или договаривались совсмъ не такъ, какъ я предполагалъ. Я боролся внутренно и негодовалъ на самого себя.

Я прибгнулъ наконецъ къ умствованію, которое могло бы вывести меня съ честью въ собственныхъ глазахъ изъ сей томительной распри. Я сказалъ себ, что не должно ничего торопить, что Элеонора не довольно приготовлена въ признанію, которое я замышлялъ, и что лучше помедлить. Почти всегда, когда хотимъ быть въ ладу съ собою, мы обращаемъ въ разсчеты и правило свое безсиліе и свои недостатки. Такая уловка въ насъ довольствуетъ ту половину, которая, такъ сказать, есть зритель другой.

Сіе положеніе длилось. Съ каждымъ днемъ назначалъ я завтра срокомъ непремннымъ для признанія ршительнаго, и завтра было тоже, что наканун. Застнчивость покидала меня, какъ скоро я удалялся отъ Элеоноры; тогда опять принимался я за свои искусныя предначертанія и глубокія соображенія. Но едва приближался къ ней, я снова чувствовалъ трепетъ и замшательство. Кто сталъ бы читать въ сердц моемъ въ ея отсутствіи, тотъ почелъ бы меня соблазнителемъ холоднымъ и мало чувствительнымъ. Но кто увидлъ бы меня близъ нея, тотъ призналъ бы меня за любовнаго новичка, смятеннаго и страстнаго. И то и другое сужденіе было бы ошибочно: нтъ совершеннаго единства въ человк, и почти никогда не бываетъ никто ни совсмъ чистосердечнымъ, ни совсмъ криводушнымъ.

Убжденный сими повторенными опытами, что никогда не осмлюсь открыться Элеонор, ршился я писать ей. Графъ П… былъ въ отлучк. Боренія мои съ собственнымъ характеромъ, досада, что не удалось мн переломить его, невдніе объ успх моего покушенія отразились въ моемъ письм волненіемъ, очень похожимъ на любовь. Между тмъ разгоряченный собственнымъ моимъ слогомъ, я ощущалъ въ себ, оканчивая письмо, нкоторое дйствіе той страсти, которую старался выразить со всевозможною силою.

Элеонора увидла въ письм моемъ то, что надлежало видть: порывъ минутный человка десятью годами ея моложе, котораго сердце растворилось чувствомъ, ему еще неизвстнымъ, и боле достойнаго жалости, нежели гнва. Она отвчала мн съ кротостью, дала мн совты благосклонные, предложила мн дружбу искреннюю, но объявила, что до возвращенія графа П… она принимать меня не можетъ.

Сей отвтъ переворотилъ мн душу. Мое воображеніе, раздраженное препятствіемъ, овладло всмъ моимъ существованіемъ. Любовь, которою за часъ передъ тмъ я самохвально лукавилъ, казалось, господствовала во мн съ изступленіемъ. Я побжалъ къ Элеонор: мн сказали, что ея нтъ дома. Я написалъ ей, умолялъ ее согласиться на послднее свиданіе; я изобразилъ ей въ болзненныхъ выраженіяхъ мое отчаяніе, бдственные замыслы, на которые меня осуждаетъ ея жестокое ршеніе. Большую часть дня ожидалъ я напрасно отвта. Я усмирялъ свое неизъяснимое страданіе, повторялъ себ, что завтра отважусь на все для свиданія и для объясненія съ Элеонорою. Вечеромъ мн принесли нсколько словъ отъ нея. Они были ласковы. Мн сдавалось, что въ нихъ отзывается впечатлніе сожалнія и грусти; но она упорствовала въ своемъ ршеніи и говорила, что оно непоколебимо. Я снова явился къ ней въ домъ на другой день. Она выхала въ деревню, и люди не знали, куда именно. Они даже не имли никакого средства пересылать къ ней письма.

Я долго стоялъ недвижимъ у дверей, не придумывая никакой возможности отыскать ее. Я самъ дивился страданію своему. Память мн приводила минуты, въ которыя говорилъ я себ, что добиваюсь только успха; что это была попытка, отъ коей откажусь свободно. Я никакъ не постигалъ скорби жестокой, непокоримой, раздиравшей мое сердце. Нсколько дней протекло такимъ образомъ. Я былъ равно неспособенъ къ разсянію и умственнымъ занятіямъ. Я бродилъ безпрестанно мимо дома Элеоноры; бгалъ по городу, какъ будто при каждомъ поворот улицы могъ надяться встртить ее. Однимъ утромъ, въ одну изъ сихъ прогулокъ безъ цли, которыя замняли волненіе мое усталостью, я увидлъ карету графа П…, возвращающагося изъ своей поздки. Онъ узналъ меня и вышедъ изъ кареты. Посл нсколькихъ общихъ словъ, я сталъ говорить ему, скрывая свое смятеніе, о неожиданномъ отъзд Элеоноры. Да, сказалъ онъ, съ одною изъ ея пріятельницъ, за нсколько миль отсюда, случилось какое-то несчастіе, и Элеонор показалось, что она можетъ доставить ей нкоторое утшеніе и пользу. Она ухала, не посовтовавшись со мною. Элеонора такого свойства, что вс чувства ея одолваютъ ее, и душа ея, всегда дятельная, находитъ почти отдыхъ въ пожертвованіи. Но присутствіе ея мн здсь нужно: я напишу ей, и она врно возвратится черезъ нсколько дней.