Адольф

Разсянный, невнимательный, скучающій, я не замчалъ впечатлнія, производимаго мною, я длилъ время свое между занятіями учебными, часто прерываемыми, намреніями, не приводимыми въ дйствіе, и забавами для меня безъ удовольствія, когда обстоятельство, повидимому, весьма маловажное, произвело въ моемъ положеніи значительную перемну.

Молодой человкъ, съ которымъ я былъ довольно коротокъ, домогался уже нсколько мсяцевъ нравиться одной изъ женщинъ нашего круга, мене другихъ скучной; я былъ наперсникомъ, вовсе безкорыстнымъ, его предпріятія. Посл многихъ стараній онъ достигнулъ цли; не скрывавъ отъ меня своихъ неудачъ и страданій, онъ почелъ за обязанность поврить мн и свои успхи. Ничто не могло сравниться съ его восторгами, съ изступленіемъ радости его. При зрлищ подобнаго счастія, я сожаллъ, что еще не испыталъ онаго. До той поры я не имлъ ни съ одной женщиной связи, лестной для моего самолюбія: казалось, новое будущее разоблачилось въ глазахъ моихъ; новая потребность отозвалась въ глубин моего сердца. Въ этой потребности было безъ сомннія много суетности; но не одна была въ ней суетность; можетъ статься, было ея и мене, нежели я самъ полагалъ, Чувства человка смутны и смшаны; они образуются изъ множества различныхъ впечатлній, убгающихъ отъ наблюденія; и рчь, всегда слишкомъ грубая и слишкомъ общая, можетъ послужить намъ къ означенію, но не въ опредленію оныхъ.

Въ дом родителя моего я составилъ себ о женщинахъ образъ мыслей, довольно безнравственный. Отцу моему, хотя онъ и строго соблюдалъ вншнія приличія, случалось, и нердко, говорить легко о любовныхъ связяхъ. Онъ смотрлъ на нихъ, какъ на забавы, если не позволительныя, то, по-крайней мр, извинительныя, и почиталъ одинъ бракъ дломъ важнымъ. Онъ держался правила, что молодой человкъ долженъ беречь себя отъ того, что называется сдлать дурачество, то есть, заключить обязательство прочное съ женщиною, которая не была бы ему совершенно равною по фортун, рожденію и наружнымъ выгодамъ; но впрочемъ ему казалось, что вс женщины, пока не идетъ дло о женитьб, могутъ безъ бды быть присвоены, потомъ брошены; и я помню его улыбку нсколько одобрительную при пародіи извстнаго изрченія: «имъ отъ этою такъ мало бды, а намъ такъ много удовольствія».

Мало думаютъ о томъ, сколь глубокое впечатлніе наносятъ подобныя слова въ молодыя лта; сколько въ возраст, въ коемъ вс мннія еще сомнительны и зыбки, дти удивляются противорчію шутокъ, привтствуемыхъ общею похвалою, съ наставленіями непреложными, которыя имъ преподаютъ. Сіи правила, тогда въ глазахъ ихъ являются имъ пошлыми формулами, которыя родители условились твердить имъ для очистки своей совсти; а въ шуткахъ, кажется имъ, заключается настоящая тайна жизни.

Раздираемый неопредленнымъ волненіемъ, я говорилъ себ: «хочу быть любимъ» и оглядывалъ кругомъ себя; смотрлъ, и никто не внушалъ мн любви, никто не казался мн способнымъ любить; вопрошалъ я сердце свое и свои склонности, и не чувствовалъ въ себ никакого движенія предпочтительнаго пристрастія. Такимъ образомъ, исполненный внутренно мученій, я познакомился съ графомъ П… Ему было лтъ сорокъ; его фамилія была въ свойств съ моею. Онъ предложилъ мн побывать у него. Несчастное посщеніе! Съ нимъ жила его любовница, полька, прославленная своею красотою, хотя и была она уже не первой молодости. Женщина сія, не смотря на свое невыгодное положеніе, оказала во многихъ случаяхъ характеръ необыкновенный. Семейство ея, довольно знаменитое въ Польш, было раззорено въ смутахъ сего края. Отецъ ея былъ изгнанъ; мать отправилась во Францію искать убжища, привезла съ собою свою дочь и по смерти своей оставила ее въ совершенномъ одиночеств. Графъ П… въ нее влюбился. Мн никогда не удалось узнать, какъ образовалась сія связь, которая, когда увидлъ я въ первый разъ Элеонору, была уже давно упроченною и, такъ сказать, освященною. Бдственность ли положенія, или неопытность лтъ кинули ее на стезю, отъ которой, казалось, она равно ограждена была своимъ воспитаніемъ, своими привычками и гордостью, однимъ изъ отличительныхъ свойствъ ея характера? Знаю только то, что знали вс, а именно, что когда состояніе графа П… было почти въ конецъ раззорено и независимость его угрожаема, Элеонора принесла такія доказательства преданности ему, съ такимъ презрніемъ отвергла предложенія, самыя блестящія, раздлила опасности его и нищету съ такимъ усердіемъ и даже съ такою радостію, что и самая разборчивая строгость не могла отвязаться отъ справедливой оцнки чистоты ея побужденій и безкорыстія поступковъ ея. Единственно ея дятельности, смлости, благоразумію, пожертвованіямъ всякаго рода, понесеннымъ ею безъ малйшаго ропота, любовникъ ея былъ обязанъ за возвращеніе нкоторой части своихъ владній. Они пріхали на житье въ Д… по дламъ тяжбы, которая могла вполн возвратить графу П… его прежнее благосостояніе, и думали они пробыть тутъ два года.