Африка — третья часть света

В мае 1515 г. Лев находился в войске Мухаммеда Португальца на Зеленой горе. После того как войско отправилось к ал-Медине в Дуккале, он вместе с группой священнослужителей и ученых был направлен в Марракеш; из Марракеша Лев поехал в ал-Медину в области Хаскора (не в области Дуккала, как считает Р. Мони),[1144] по-видимому, направляясь к Железной горе. Там он находился в войске султана во время разгрома арабов на Железной горе (Джебел ал-Хадид), что должно было произойти в конце июня—начале июля 1515 г. Лев Африканский присутствовал при военных действиях у Арзилы, как можно судить по его, впрочем, довольно туманному сообщению (187). Последнее известное нам событие, в котором он участвовал, были военные действия между марокканцами и португальцами при Маморе. Они произошли в конце июня—июле 1515 г.; 24 июня высадились португальские войска, 22 июля португальцы потерпели поражение. Была уже замечена невозможность согласовать известия Льва Африканского относительно его участия в походе на Железную гору и в военных действиях у Маморы. По-видимому, Лев Африканский что-то спутал, хотя и в одном и в другом случае он показывает достаточную осведомленность. После разгрома португальцев у Маморы Лев Африканский отправился в Фес и оттуда пустился в свое второе путешествие в Константинополь. Вероятно, из Феса он выехал во второй половине августа 1515 г., о чем можно заключить из упоминания о подъеме пушек с речного дна в устье Себу после разгрома португальцев при Маморе. Он не мог бы знать об этом факте, если бы уехал сразу же после битвы. Путешествие его протекало по обычной дороге на восток из Марокко. Из Феса вдоль реки Уэд Инавен он проехал через Тазу, Дебду, Тлемсен. Как можно понять из текста, в Тлемсене при дворе Абдалваддидов у него были давние связи; так, он сам говорит, что провел “при дворе немало месяцев в те разы, когда бывал”. Вероятно, благодаря этпм связям он совершил небольшую поездку к морю в обществе секретаря короля Тлемсена в Хунайн. Его дальнейший путь пролегал через провинцию Бени Рашид в западном Алжире, в которой он также бывал много раз, вероятно, через город Маскара. Это двойное указание на неоднократное посещение западного Алжира заставляет предполагать, что он ездил туда со специальными поручениями и, видимо, на короткое время, так как точных указаний на время этих поездок нет и включение их в маршруты известных крупных путешествий также представляет трудности. Вероятно, также в этот раз Лев посетил отшельника в городе Батха в районе нынешнего города Игил Изан, или Релизан. После Батхи перед ним было два пути: либо через долину реки Шелифа через город Мазуна, до Милианы, либо через долину реки Мина на юго-восток, до Такдемта и оттуда до Ми-лианы. Каким именно путем он проехал, неясно. Из его описания можно понять, что он посетил город Мазуна, расположенный на первом пути. В то же время он недвусмысленно говорит и о своем пребывании в Такдемте, в районе нынешнего Тиарета. Нет аргументов в пользу предпочтения того или иного пути, кроме того, что проезд мимо Мазуны в тексте подразумевается, о проезде же через Такдемт сказано недвусмысленно. Поэтому мы отдаем предпочтение этому последнему. После Милианы Лев проехал через Медеа, где ему удалось заработать 200 динаров и где ему так понравилось, что он хотел даже там остаться навсегда. После Медеа он проехал через Алжир, переживавший в это время один из поворотных моментов своей истории. Из Алжира, по его словам, он направился в город Буджию (Бужи). Путь его пролегал по берегу бухты, на берегу которой стоит Алжир, что видно из упоминания небольшой крепости Темендфуст, находившейся где-то около маленького городка Форт де Л'о, и затем через город Деллис. Он говорит, что встречался в Буджии с Аруджем Барберуссом и видел конец осады города. Однако он мог видеть эти события только в том случае, если ехал очень поспешно, выехав из Феса в половине августа 1515 г., так как должен был прибыть к Буджии до половины сентября, когда осада еще продолжалась. В противном случае это известие следует считать ошибочным. Из Буджии он, по его словам направился в Константину и ехал туда через Сетиф. Его путь от Константины до Туниса не устанавливается. Возможно, он ехал через Тебессу, делая, таким образом, довольно значительный крюк в южную сторону. Во всяком случае о том, что он был в Тебессе, он упоминает. Следующее место, в котором он, по его словам, был, — Айн Заммит, находившийся где-то примерно в 50 км к востоку от города Беджа. Затем он прибыл в Тунис, а из Туниса он, вероятно, совершил специальную поездку в Карфаген. Затем ему пришлось совершить довольно дальнюю поездку в Нумидию, т. е. в южные области страны. Поездка была вызвана тем, что там находился лагерь султана Туниса, а это лишний раз подтверждает, что его путешествие совершалось ради дипломатической миссии, по-видимому, ко всем правителям Северной Африки. По его собственным словам, эта поездка имела место в 922 г. хиджры, т. е., вероятно, в феврале 1516 г. Ехал он, вероятно, на Хаммамат и затем на Кайруан, в котором определенно был, так как сообщает: “Сверх того их (жителей Кайруана, — В. М.) обременяет налогами король Туниса, и это доводит их до крайне бедственного положения, как я видел во время одного своего путешествия из Туниса в Нумидию, где находился лагерь короля Туниса. Это было в 922 г. хиджры” (270). Побывал он также в небольшом городке ал-Хамма в трех десятках километров в глубь страны от Габеса. То, что маршрут его пролегал внутри страны, в достаточном отдалении от морского побережья, вероятно, объясняется частыми нападениями на прибрежные города христиан, что создавало, очевидно, по всему берегу моря атмосферу нервозности и небезопасности. В то же время относительно целого ряда городов и городков складывается впечатление, что Лев Африканский их видел. К числу таких следует отнести города Ариану, Габес, Замок ал-Махрис, хотя сам он об их посещении не упоминает ни прямо, ни косвенно. Султана он нашел, очевидно, в Габесе. Факт вступления в контакт Льва Африканского с султаном Туниса Абу Абдаллахом Мухаммедом V (1494—1526) подтверждается его сообщением, что он получил от этого монарха много разных милостей. Отсюда он, вероятно, возвращается на север и 4 дня ждет погоды в Сусе, чтобы выехать оттуда морем, но затем направляется в город Монастир, где садится на корабль и едет в Константинополь вместе с послом этого города, также направлявшимся в Турцию. Мы ничего не знаем о его пребывании в Константинополе, но имеем указание, что в Египет он направился оттуда, так как хотел описать последнее путешествие, которое “совершил из Феса в Константинополь, из Константинополя в Египет и после из Египта в Италию” (348). Прибыв в Египет, он направился в Розетту, где видел османского султана Селима Грозного (1512—1520), который проезжал ее, возвращаясь из Александрии, что, как известно, имело место в июне 1517 г. Во время пребывания в Египте Лев Африканский совершил путешествие вверх по Нилу до Асуана. Так, он пишет: “Таковы самые известные города, расположенные на главном рукаве Нила. Из них некоторые я видел, в некоторые входил внутрь, рядом с третьими проезжал, но всегда я получал о них подробные сведения от жителей или от моряков, которые меня везли от Каира до Асуана и с которыми я возвращался вплоть до Кены, и когда я ехал через пустыню к Красному морю, которое я пересек...” (347). Анализ текста части, посвященной Египту, показывает, что он видел почти все города, о которых сообщает, хотя прямо говорит о пребывании лишь в некоторых: о Розетте, Дейруте, Каире, Бени Суэйфе, Асуане, Кене. Прибыв из Асуана в Кену, Лев Африканский через пустыню прошел к Красному морю в город Кусейр, затем он пересек Красное море, прибыл в Пустынную Аравию, в портовый город Йанбо и затем в Джидду. Хотя Лев Африканский и не говорит о цели своего путешествия, но совершенно ясно, что это было паломничество в Мекку. Месяц зул-хиджжа в 1517 г. приходился на период начиная с 15 декабря и до 13 января 1518 г. Так как он говорит о посещении Счастливой Аравии, можно предполагать, что оно имело место именно в это время, после совершения хаджжа, вероятно, в первые месяцы 1518 г. Затем по сухопутному пути, по древней торговой дороге Хиджаза он вернулся в Египет. Там, очевидно, в Александрии он погрузился на корабль и отправился в Магриб. Таким образом, местности между Египтом и Табесом автору были известны только по нескольким остановкам, которые сделал корабль на пути вдоль побережья. Это, видимо, послужило причиной некоторой путаницы, появляющейся в описаниях этих районов. Вот как он сам описывает свое пребывание там: “Чтобы избежать риска попасть к ним в руки, я проехал вдоль всего этого берега по морю, вместе с тремя купеческими кораблями. Когда арабы увидели нас, они бегом прибежали в гавань, показывая, что хотят заключить с нами торговые сделки, которые могли бы быть нам выгодны. Но не доверяясь им, никто не захотел сойти с корабля на землю, прежде чем они передали нам в качестве ручательства безопасности нескольких своих детей. Сделав это, мы купили у них несколько баранов и масла и сразу же отправились в путь, боясь каждый момент быть захваченными корсарами Сицилии или Родоса” (38). Корабли останавливались, по-видимому, где-то недалеко от Триполи, который находился тогда в руках христиан. Здесь на острове Джерба Лев Африканский все же попал в плен к сицилийским корсарам. Его захватил в плен сицилиец Пьетро Бовадилья и увез в Италию, сначала в Неаполь, а затем в Рим и там вместе с жирафом подарил папе Льву X Медичи, сыну Лоренцо Великолепного. Один из виднейших деятелей эпохи Возрождения, “отец искусств”, человек высокой культуры, не в пример многим своим предшественникам и преемникам, Лев X оценил знания попавшего к нему пленника, который к тому же имел при себе если не книгу по географии — Рамузио говорит, что это была именно книга, — то во всяком случае какие-то записи. Вначале он был помещен в замок Святого ангела, где пробыл целый год, в течение которого три епископа наставляли его в вере и готовили к принятию христианства. 6 января 1520 г. он был крещен самим папой в соборе Святого Петра и получил при крещении имена папы. т.е. Иоанн и Лев.[1145] В том же 1520 г. он узнал о падении города Бадиса. Его принадлежность к христианству проявилась в том, что дату захвата Баниса он дает по христианскому летосчислению (195). После принятия христианства, как можно судить по рассказу того же Рамузио, он получил жалованье от папы. Не крылось ли в этом желание папы дать возможность неофиту написать свой труд по-итальянски? Ответ на этот вопрос вряд ли может быть получен, но такая возможность, по нашему мнению, не исключается. Будучи уроженцем Испании и знакомый с детства с испанским языком, он, вероятно, достаточно быстро смог овладеть и итальянским и латынью.[1146] После принятия христианства Лев жил в Риме. Его покровитель папа Лев X умер в 1521 г. Его преемник Адриан VI не интересовался изучением востока, и, очевидно, это сказалось на положении Льва Африканского, который тогда преподавал арабский язык в Болонье и в 930 (1524) г. составил свой “Арабско-еврейско-латинский словарь”. Затем он вернулся в Рим. Все это время, вероятно, он был занят работой над “Описанием Африки”, которое закончил 10 марта 1526 г. Очевидно, уже тогда он имел намерение вернуться в Африку. В 1527 г. он закончил свой другой труд: “Книга о мужах, считавшихся у арабов знаменитыми” и, по-видимому, в 1528 г. покинул Италию и направился в Тунис. Можно предположить, что отъезду Льва Африканского на родину в Африку способствовал второй папа Медичи Климент VII.