Читаем Американська єврейська проза. Століття оповідань полностью

Я безсило впала на подушку. «Ой вей! Розкажи мені!» — благала я.

«Я знаю лише, що вчитися їй подобається більше, ніж крутити сигари. І називається це “Школа для дівчат-іммігранток”».

«Час вийшов. Там ще один відвідувач чекає», — сказала медсестра.

Коли Єтта вийшла, до палати вбігла моя мати з хусткою на голові й кинулася до мого ліжка, стала мене цілувати.

«Ой вей! Ой вей! Я ледь не померла від страху. Як усе це сталося?».

«Не хвилюйся так. Я вже майже оговталася й скоро повернуся на роботу».

«Яка ще робота? Тобі треба хоч трохи погладшати. Кажуть, вони відправляють людей з лікарні за місто. Може, й тебе відправлять».

«А як ви житимете без моєї зарплатні?».

«Дейві вже продає газети, а Бессі — льодяники в парку після школи. Вчора вона вже принесла додому двадцять вісім центів».

Попри всі зусилля матері виглядати бадьорою, я дивилася на її виснажене обличчя й питала себе, чи їла вона сьогодні.

Коли мене виписали з лікарні, я попрямувала додому. Біля Аллен-стріт мене охопив жах перед нашими темними кімнатами. «Ні… ні, я не можу більше повертатися в цю темряву та сморід», сказала я собі. «Якщо вони поки обходяться без моєї зарплатні, хай думають, що я поїхала за місто, а я спробую знайти цю школу для іммігрантів, про яку розповіла Єтта».

Отож я пішла до школи для іммігрантів. Мене прийняла висока, граціозна жінка — не співробітниця, а благодійниця.

Любов, що линула з мого серця до статуї Свободи, перекинулася й на місіс Олні. Вона здавалася мені живим втіленням духу Америки. Все, що я колись намріяла собі про Америку, сяяло в її добрих карих очах. Я відчула одразу, як її побачила: вона врятує мене від тих капостей, що розчавлюють мене. Ця спокійна жінка, здавалося, випромінювала співчуття й розуміння.

Я жадала відкрити їй свою душу, але була така схвильована, що не знала, з чого почати.

«Я шалено хочу вчитися!» — вимовила я, задихаючись, і захлинулася під натиском всього того, що мала сказати.

Тонкі риси обличчя місіс Олні пожвавила підбадьорлива посмішка.

«Якої професії ти хотіла б навчитися — роботі на швацькій машині?».

«Роботі на швацькій машині? — вигукнула я, здригнувшись. — Ой вей! Сама лише думка про “машину” мене вбиває. Навіть коли просто дивлюся на одяг, мені плакати хочеться, як згадаю, яким потом дається кожен шов у цій майстерні».

«Гаразд, тоді, — вона поклала мені руку на плече, — як тобі сподобається куховарство? Є велика потреба в кваліфікованих хатніх робітницях, тож у тебе буде непоганий заробіток і пристойне житло».

«Я — хатня робітниця? — я скинула її руку. — Хіба я приїхала до Америки, щоб стати куховаркою?».

Місіс Олні якусь мить збентежено мовчала. «Добре, люба, — сказала вона потім неквапливо, — чим же ти хотіла б займатися?».

«У мене є ідеї, як зробити Америку кращою, тільки я не знаю, як їх висловити. Є тут місце, де я могла б навчитися?».

Жінка якийсь час ошелешено дивилася на мене, не промовляючи ні слова. Потім продовжила з тією самою лагідною посмішкою: «Це добре, що ти хочеш допомогти Америці, але я гадаю, що найкращий шлях для тебе — навчитися якійсь професії. Для того й існує ця школа — допомагати дівчатам знайти себе, і найкращий спосіб зробити це — навчитися чомусь корисному».

«А хіба думати не корисно? Чи Америці потрібна праця лише мого тіла, моїх рук? Хіба не думки перевертають світ?».

«Ось воно що! Але ми не збираємося перевертати світ». Вираз її обличчя став холоднішим.

«Але ж Америці потрібні зміни, — вигукнула я. — Ми, іммігранти, хочемо бути людьми, а не просто “робочими руками” не рабами свого шлунка! І саме можливість думати й знаходити рішення робить людину людиною».

«Дитино, для думок потрібен вільний час. Це ще прийде. Спочатку ти мусиш навчитися, щоб добре заробляти».

«Хіба я приїхала до Америки, щоб заробляти?».

«А для чого ж?».

«Я приїхала, щоб дати вихід усьому тому доброму в мені, що придушувалося в Росії. Я приїхала, щоб допомогти Америці створювати новий світ… Мені казали, що в Америці я зможу відкрити свою душу й вільно літати в повітрі… співати… танцювати… кохати… Все це є всередині мене, а Америка не дозволяє мені нічого віддати».

«Мабуть, ти зробила помилку, приїхавши до цієї країни. Твоя країна, можливо, оцінила б тебе більше, — вона оглянула мене з голови до ніг. — Боюся, що ти прийшла не в те місце. Ми тут лише навчаємо спеціальностей».

І вона повернулася до своїх паперів, кинувши мені через плече: «Гадаю, тобі слід піти в інше місце, якщо ти хочеш, аби тебе носили на руках».


Частина 3


Засліплена гнівом, я вийшла зі школи для іммігрантів, не розуміючи, куди йду, та мені й байдуже було. Мене охоплювали то обурення, то відчай. Але з цієї внутрішньої бурі поступово виринала одна думка… одна істина, що ставала мені дедалі яснішою. Без сприйняття іммігрант завжди залишатиметься за бортом, буде в Америці чужинцем. Поки Америка може давати волю серцю іммігранта та навчати його руки, він завжди залишатиметься наодинці із собою, роз’їдений самим багатством своїх не використаних талантів.

Перейти на страницу:

Похожие книги

12 шедевров эротики
12 шедевров эротики

То, что ранее считалось постыдным и аморальным, сегодня возможно может показаться невинным и безобидным. Но мы уверенны, что в наше время, когда на экранах телевизоров и других девайсов не существует абсолютно никаких табу, читать подобные произведения — особенно пикантно и крайне эротично. Ведь возбуждает фантазии и будоражит рассудок не то, что на виду и на показ, — сладок именно запретный плод. "12 шедевров эротики" — это лучшие произведения со вкусом "клубнички", оставившие в свое время величайший след в мировой литературе. Эти книги запрещали из-за "порнографии", эти книги одаривали своих авторов небывалой популярностью, эти книги покорили огромное множество читателей по всему миру. Присоединяйтесь к их числу и вы!

Анна Яковлевна Леншина , Камиль Лемонье , коллектив авторов , Октав Мирбо , Фёдор Сологуб

Исторические любовные романы / Короткие любовные романы / Любовные романы / Эротическая литература / Классическая проза
Тайная слава
Тайная слава

«Где-то существует совершенно иной мир, и его язык именуется поэзией», — писал Артур Мейчен (1863–1947) в одном из последних эссе, словно формулируя свое творческое кредо, ибо все произведения этого английского писателя проникнуты неизбывной ностальгией по иной реальности, принципиально несовместимой с современной материалистической цивилизацией. Со всей очевидностью свидетельствуя о полярной противоположности этих двух миров, настоящий том, в который вошли никогда раньше не публиковавшиеся на русском языке (за исключением «Трех самозванцев») повести и романы, является логическим продолжением изданного ранее в коллекции «Гримуар» сборника избранных произведений писателя «Сад Аваллона». Сразу оговоримся, редакция ставила своей целью представить А. Мейчена прежде всего как писателя-адепта, с 1889 г. инициированного в Храм Исиды-Урании Герметического ордена Золотой Зари, этим обстоятельством и продиктованы особенности данного состава, в основу которого положен отнюдь не хронологический принцип. Всегда черпавший вдохновение в традиционных кельтских культах, валлийских апокрифических преданиях и средневековой христианской мистике, А. Мейчен в своем творчестве столь последовательно воплощал герметическую орденскую символику Золотой Зари, что многих современников это приводило в недоумение, а «широкая читательская аудитория», шокированная странными произведениями, в которых слишком явственно слышны отголоски мрачных друидических ритуалов и проникнутых гностическим духом доктрин, считала их автора «непристойно мятежным». Впрочем, А. Мейчен, чье творчество являлось, по существу, тайным восстанием против современного мира, и не скрывал, что «вечный поиск неизведанного, изначально присущая человеку страсть, уводящая в бесконечность» заставляет его чувствовать себя в обществе «благоразумных» обывателей изгоем, одиноким странником, который «поднимает глаза к небу, напрягает зрение и вглядывается через океаны в поисках счастливых легендарных островов, в поисках Аваллона, где никогда не заходит солнце».

Артур Ллевелин Мэйчен

Классическая проза
Я и Он
Я и Он

«Я и Он» — один из самых скандальных и злых романов Моравиа, который сравнивали с фильмами Федерико Феллини. Появление романа в Италии вызвало шок в общественных и литературных кругах откровенным изображением интимных переживаний героя, навеянных фрейдистскими комплексами. Однако скандальная слава романа быстро сменилась признанием неоспоримых художественных достоинств этого произведения, еще раз высветившего глубокий и в то же время ироничный подход писателя к выявлению загадочных сторон внутреннего мира человека.Фантасмагорическая, полная соленого юмора история мужчины, фаллос которого внезапно обрел разум и зажил собственной, независимой от желаний хозяина, жизнью. Этот роман мог бы шокировать — но для этого он слишком безупречно написан. Он мог бы возмущать — но для этого он слишком забавен и остроумен.За приключениями двух бедняг, накрепко связанных, но при этом придерживающихся принципиально разных взглядов на женщин, любовь и прочие радости жизни, читатель будет следить с неустанным интересом.

Альберто Моравиа , Галина Николаевна Полынская , Хелен Гуда

Современные любовные романы / Эротическая литература / Проза / Классическая проза / Научная Фантастика / Романы / Эро литература