Читаем Аргонавтика полностью

800  Эту шкатулку, и села, и, положив на колени,     Стала рыдать без умолку, грудь орошая слезами.     Слезы потоком лились, о своей она плакала доле.     Смертные зелья себе она отобрать захотела,     Мысля тотчас отведать. Была уж готова шкатулку805  Освободить от ремней. Но внезапно ужас нещадный     Перед Аидом свирепым в недужную душу ворвался.     Долго безмолвно сидела она. Пред ней проносились     Радости жизни отрадные. Вспомнились все те забавы,     Что доступны бывают одним лишь на свете живущим.810  Солнца луч повидать показалось приятней, чем прежде,     Если разумно она обо всем рассуждала отдельно.     И поспешно с колен шкатулку она убирает.     Это внушила ей Гера, и тотчас ее перестали     Мучить сомнения. Ей захотелось скорее дождаться815  Утра, чтобы отдать чужеземцу волшебные зелья.     Прямо в руки из рук и лицом к лицу повстречаться.     Часто она засовы своих дверей отпирала,     Глядя, не брезжит ли свет. Наконец желанное утро     Стало светать, и в городе сразу вскипело движенье.820  Арг велел своим братьям пока оставаться на месте     И следить, что решила и как поступит Медея,     Сам же от дома ушел далеко, к кораблю поспешая.     Девушка, лишь увидела свет* наступившего утра,     Русые кудри руками обеими с плеч подобрала,825  Ибо они растрепались у ней и небрежно свисали,     Жаркие щеки чуть охладив, благовонною мазью     Тело натерла кругом и пеплос красивый надела —     Он на булавках искусно изогнутых прочно держался,     Голову милую скрыла блестящим она покрывалом.830  Так нарядясь, по комнате взад и вперед походила,     Чтобы забыть о печалях, которые волей всевышних     Ей предстали уже, и тех, что еще предстояли.     Вслед за тем созвала служанок — их было двенадцать     Сверстниц, спали они перед спальней ее благовонной,835  И ни одна не делила еще с мужчиною ложе.     Им приказала она запрячь в повозку ей мулов,     Чтобы доехать в храм прекрасной богини Гекаты.     Сразу служанки пошли снаряжать Медее повозку.     А она из шкатулки узорной зелье достала.840  Как говорят, оно Прометеевым* зельем зовется.     Если кто, Мудрой, Единородной понравясь богине,     В жертвах ее ночных, увлажнит свое тело тем зельем,     Станет он тогда недоступен ударам металла,     Перед горящим не дрогнет огнем, но мощью и силой845  Будет в наставший день отмечен превыше иного.     Вырос этот цветок оттого, что упали на землю     Капли божественной крови того Прометея страдальца,     Тело которого рвал на куски орел сыроядный.     Ростом в локоть растет цветок по склонам Кавказским,
Перейти на страницу:

Похожие книги

Собрание сочинений. Т. 4. Проверка реальности
Собрание сочинений. Т. 4. Проверка реальности

Новое собрание сочинений Генриха Сапгира – попытка не просто собрать вместе большую часть написанного замечательным русским поэтом и прозаиком второй половины ХX века, но и создать некоторый интегральный образ этого уникального (даже для данного периода нашей словесности) универсального литератора. Он не только с равным удовольствием писал для взрослых и для детей, но и словно воплощал в слове ларионовско-гончаровскую концепцию «всёчества»: соединения всех известных до этого идей, манер и техник современного письма, одновременно радикально авангардных и предельно укорененных в самой глубинной национальной традиции и ведущего постоянный провокативный диалог с нею. В четвертом томе собраны тексты, в той или иной степени ориентированные на традиции и канон: тематический (как в цикле «Командировка» или поэмах), жанровый (как в романе «Дядя Володя» или книгах «Элегии» или «Сонеты на рубашках») и стилевой (в книгах «Розовый автокран» или «Слоеный пирог»). Вошедшие в этот том книги и циклы разных лет предполагают чтение, отталкивающееся от правил, особенно ярко переосмысление традиции видно в детских стихах и переводах. Обращение к классике (не важно, русской, европейской или восточной, как в «Стихах для перстня») и игра с ней позволяют подчеркнуть новизну поэтического слова, показать мир на сломе традиционной эстетики.

Генрих Вениаминович Сапгир , С. Ю. Артёмова

Поэзия / Русская классическая проза