Архивы Дрездена: Грязная игра. Правила чародейства

Энди посмотрела на свои туфли, печально вздохнула, сняла их и стянула маленькое черное платье. Под ним ничего не оказалось. Она на секунду закрыла глаза, и ее очертания стали расплываться и меняться. Мне говорили, что оборотни преображаются безболезненно, без особых эффектов, не считая разве что первого раза. Все выглядело так же естественно, как если бы человек закружился на месте, а потом сел. Мгновение назад передо мной была Энди, а сейчас на полу сидела огромная рыжевато-бурая волчица.

Это была очень крутая магия. Надо выяснить, как она работает, подумала я.

– Не проливай кровь без крайней необходимости, – сказала я, снимая свои пыточные туфли. – Я постараюсь сделать все быстро и безболезненно. Если дойдет до потасовки, лучше никого не убивать, свартальвам это не понравится.

Энди зевнула в ответ.

– Готова? – спросила я.

Энди качнула своей волчьей головой, резко и решительно. Использовав магическую маскировку, я окутала нас своим первоклассным покровом: свет внезапно померк, цвета потускнели. Разглядеть нас было почти невозможно. А у любого, кто приблизился бы к нам на пятьдесят или шестьдесят футов, внезапно возникло бы желание предаться самокопанию и задуматься о правильности выбранного пути – настолько крепко, что у него почти не оставалось бы шансов заметить нас, пока мы ведем себя тихо.

Мы с Энди тихонько вышли в коридор и отыскали лестницу, о которой говорил Уолдо. Я медленно открыла дверь, что вела к ней, но не вышла на лестничную площадку первой. Оборотни – лучшие проводники, а в последний год я достаточно часто работала с Энди и ее друзьями, поэтому такие маневры вошли у меня в привычку.

Энди ступила на лестничную площадку первой, совершенно бесшумно, насторожив уши и подергивая носом. Волки обладают потрясающим нюхом. И слухом тоже. Если бы рядом кто-нибудь находился, Энди учуяла бы его. Пятнадцать секунд она была в напряжении, затем уселась – «все в порядке». Я села рядом с ней и прощупала пространство с помощью своего магического восприятия, пытаясь определить, нет ли здесь волшебных средств защиты или колдовских чар. На первом пролете лестницы их оказалось около дюжины – довольно простых, чародейских аналогов растяжек.

К счастью, тетушка Леа показала мне, как преодолевать подобные чары. Я напрягла силу воли и изменила наш покров, после чего кивнула Энди, и мы стали медленно спускаться вниз. Проскользнув сквозь невидимые магические поля и оставив их в целости, мы тихонько пробрались в подвал. Я дернула ручку двери внизу, у лестницы. Дверь оказалась незапертой.

– Как-то слишком просто, – проговорила я. – Если это тюрьма, разве она не должна быть надежно заперта?

Энди тихо зарычала. Я поняла, что она соглашается со мной и что все это вызывает у нее подозрение.

Губы по-прежнему покалывало, но теперь уже намного сильнее. Томас был близко.

– Думаю, выбора у нас нет.

Я медленно и тихо открыла дверь.

Но за ней не оказалось темницы. И хранилища тоже. Нашим глазам открылся коридор, отделанный так же роскошно, как и все, что мы видели наверху. Вдоль него, на достаточно большом расстоянии друг от друга, шли большие резные двери. На каждой виднелся самый обычный номер, выкованный, похоже, из чистого серебра. Благодаря удачному расположению светильников их тусклое сияние создавало приятный полумрак.

Энди снова тихо зарычала, на этот раз удивленно, и наклонила голову.

– Да, – растерянно проговорила я. – Это похоже на… отель. На стене даже есть табличка с указанием аварийного выхода.

Энди снова качнула головой. Я достаточно хорошо чувствовала ее эмоции и поняла, что она хотела сказать.

«Что за чертовщина?»

– Знаю, – согласилась я. – Это… комнаты для свартальвов? Или их гостей?

Энди посмотрела на меня и дернула ушами.

«Ты меня спрашиваешь? Я больше не могу говорить».

– Знаю, что не можешь. Просто размышляю вслух.

Энди моргнула, навострила уши и покосилась в мою сторону.

«Ты меня слышишь?»

– Не столько слышу, сколько… понимаю, и все.

Она слегка отстранилась от меня.

«Я думала, ты уже не сможешь удивить меня своими причудами».

Я широко и зловеще улыбнулась, потом выпучила глаза – обычно я корчила такие рожи, когда хотела напугать младших братьев и сестер.

Энди фыркнула и начала исследовать воздух. Я пристально наблюдала за ней. Шерсть на ее загривке поднялась дыбом, она присела.

«Там кое-что есть. Слишком много запахов, чтобы разобраться. Но это что-то знакомое, в плохом смысле слова».

– Томас близко. Пойдем. – Мы двинулись вперед, я шла, повернув голову в ту сторону, куда указывало покалывание в губах. Оно начало смещаться вправо, а когда мы подошли к двери с номером шесть, сосредоточилось в уголке губ, пока я не обратила лицо к двери. – Это здесь, в шестой комнате.

Энди окинула взглядом коридор. Ее глаза были полны тревоги, она двигала ушами во все стороны.

«Не нравится мне это».

– Как-то все просто, – прошептала я. – Слишком просто.