Аскетические творения. Послания

²⁴³ Обычно под «декалогом» подразумеваются заповеди, данные Богом Моисею (Исх. 20,4-17), которые были естественным образом восприняты и христианством. Ср.: «Нам познать еще и особенное человеколюбие нашего Педагога, сказавшееся в бесчисленном количестве спасительных заповедей, рассеянных по всему Писанию, чтобы тем легче и во всем изобилии можно было находить нам здесь все, что необходимо нам для спасения, и чтобы тем охотнее мы пользовались совокупностью Писаний, всякий раз находя в них для себя нечто спасительное. Особенно важно здесь Десятисловие, данное через Моисея, которое простотой однородной десятерицей заповедей описывает область спасения через наименование грехов, от которых нужно уклоняться» (Педагог. Творение учителя Церкви Климента Александрийского. М., 1996. С. 278). Но свт. Феолипт, как видно из дальнейшего, имеет в виду совсем другие заповеди.

²⁴⁴ У свт. Григория Паламы, ученика свт. Феолипта, встречается сходная мысль: «Великое видение Света Господнего Преображения принадлежит таинству восьмого, то есть будущего, века, являемому после завершения сего мира, созданного в шесть дней, и после прекращения чувств, действующего в нас шестью способами; ибо мы имеем пять чувств, прибавляемое же к ним слово (или “мысль”), выражающее то, что чувства воспринимают, создает шестую энергию нашей области чувств» (Святитель Григорий Палама, архиепископ Фессалоникийский. Беседы. Т. II / Пер. архим. Амвросия Погодина. М., 1994. С. 86).

²⁴⁵ Так, думается, можно перевести фразу ων η γενεσις ή τετραστοιχος κτισις εστι. Идея четырех элементов или стихий, из которых состоит материальный мир, восходит к глубоким античным истокам; она получила широкое распространение также в святоотеческом богословии. См., например, у преп. Анастасия Синаита, который распространяет эту идею и на телесное начало в человеке: «Творец, закончив устроение простого и духовного мира незримых сил, а после создав из четырех элементов этот вещественный мир, затем говорит: “Сотворим человека по образу Нашему и по подобию” (Быт. 1, 26). И творит живое существо, словно некий смешанный мир, сходный обоим мирам и состоящий, с одной стороны, из нетелесной, бессмертной и нетленной души, а с другой стороны, из вещественного и зримого тела, образованного из четырех элементов (τετραστοιχου σώματος)» (см. наш перевод: Преподобный Анастасий Синаит. Избранные творения. С. 28–30).

²⁴⁶ Обычно это число, начиная с пифагорейцев, считалось самым совершенным. В христианской письменности одним из первых это представление воспринял Климент Александрийский: «Всеми единогласно признается, что число 10 есть во всех отношениях совершеннейшее». В другом месте он рассуждает о десятерице «составных частей человека» так: «Десять же этих входящих в состав человека частей суть следующие: тело, душа, пять чувств, дар слова, образовательная сила, свойственная входящим в состав человека материальным элементам, мыслительная или духовная способность, или каким хотите именем назовите ее. Но следует, на все остальные части внимания не обращая, лишь в уме искать устойчивости. О девяти составных частях мира всякую заботу мы оставили. И первее всего перестали мы заниматься четырьмя стихиями, находящимися в смешанном виде в каждом данном месте. Потом семью блуждающими планетами мы более не занимаемся и в них не верим. А далее и землею сей пренебрегаем. Оставивши все это, обратились мы к почитанию числа более совершенного, чем десять, то есть к почитанию части десятой, короче сказать, к почитанию Бога; от твари страстно мы устремились к Творцу. Поэтому-то и посвящалась Богу ежедневно (у евреев) десятая часть эфы и десятая часть всех жертв. Поэтому же для души и истинное празднество Пасхи, собою означающей (минование) отречение от страстей и отложение всего чувственного, состоит в устремлении к сему десятеричному числу, Богу единому, вечному и лишь созерцанием постигаемому» (Строматы, творение учителя Церкви Климента Александрийского / Пер. Н. Корсунского. Ярославль, 1892. С. 706, 220–221).

²⁴⁷ Ср.: «Подлинно, тот только свободен, тот только владыка и могущественнее царей, кто не порабощен страстям. Итак, зная это, постараемся снискать истинную свободу и удалимся от постыдного рабства; не будем ничего, кроме одной добродетели, почитать за блаженство; ни ложного блеска власти, ни богатства поработительного, — и тогда мы будем наслаждаться спокойствием в здешней жизни и в будущей получим блага благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа» (Свт. Иоанн Златоуст. Полное собрание творений. Т. VII, кн. 2. М., 2001. С. 603).

²⁴⁸ Или: «правое различение» (διάκρισιν ορθήν). У преп. Нила эта духовная способность, обретаемая посредством многих подвижнических трудов, называется «источником, корнем, главой и связью (σύνδεσμος) всякой добродетели» (PG. Т. 79. Col. 1468).