Читаем Астрофил и Стелла. Защита поэзии полностью

Смыкает сон тяжелые крылаНад сенью век; дремота укротилаКруженье дум и чувства отвратила4 От мелочей, которым несть числа.Но страсть и здесь пристанище нашлаИ образ милой Стеллы возвратила.А в нем такая трепетность и сила,8 Что попроси — она б запеть могла!Вскочил, гляжу, не верю пробужденью:Виденье угасает наяву.Бегу вослед — бегу уже за тенью,И сон к себе на выручку зову.Но безвозвратно сладостная дрема14 Минутной гостьей изгнана из дома.перевод Г. Русакова

Сонет 39

Приди, о Сон, забвение забот,Уму приманка, горестей бальзам,Свобода пленным, злато беднякам,4 Судья бесстрастный черни и господ!От жгучих стрел твой щит меня спасет —О, воспрепятствуй внутренним боямИ верь, что щедро я тебе воздам,8 Когда прервешь междоусобья ход.Согласен я, чтоб ложе ты унес,Опочивальню тихую мою,И тяжесть в веждах, и гирлянды роз[53];А если все тебе я отдаю,Но не идешь ты, как молю о том, —14 Лик Стеллы в сердце покажу моем.перевод В. Рогова

Сонет 40

Уж лучше стих, чем безысходность стона.Ты так сильна всевластьем Красоты,Что все потуги Разума пусты:4 Я выбрал путь, где Разум лишь препона.Само благоразумье, ты, как с трона,Едва ли снизойдешь до нищетыГлупца, которому все в мире — ты.8 Гляди: я пал, никчемна оборона.А ты лишь хорошеешь от побед.Но мудрый воин помнит про совет:Лежачих бить — не оберешься срама.Твоя взяла, и мне исхода нет.Ах! Я служу тебе так много лет!14 Не разрушай же собственного храма!перевод Г. Русакова

Сонет 41[54]

В тот день служили конь, рука, копьеНа славу мне — моей была наградаПо приговору английского взгляда,4 И милый враг француз[55] признал ее.Не столь высоко мастерство моеИ не чрезмерна мощь; молва бы радаСчитать, что хитростью взята преграда;8 Иной приплел удачу самое.А те, с кем я с рожденья удостоен[56]Единокровьем, мнят, кичась родством,Что я Природою взращен как воин.Все невпопад! Причина только в том,Что Стелла там сияла, и блистанье14 Меня вело к победе на ристанье.перевод А. Парина

Сонет 42

Глаза, красою движущие сферы, —Вы свет отрад, отрады блага льете,Вы научили чистоте Венеру,4 Любовь осилив, силу ей даете,Ваш скромный взор величествен без меры,У вас жестокость правая в почете, —Не прячьте свет свой, не лишайте веры,8 Над головой светите в вечном взлете!Утрачу свет их — жизнь моя в ночиЗабудет дух питать, в томленье пленный.Глаза, с высот дарите мне лучи.А коли повелит огонь священныйЗаснуть всем чувствам, хладу стыть в крови,14 Да будет гибель Торжеством Любви!перевод А. Парина

Сонет 43

Перейти на страницу:

Все книги серии Литературные памятники

Похожие книги

Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде
Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде

Сборник исследований, подготовленных на архивных материалах, посвящен описанию истории ряда институций культуры Ленинграда и прежде всего ее завершения в эпоху, традиционно именуемую «великим переломом» от нэпа к сталинизму (конец 1920-х — первая половина 1930-х годов). Это Институт истории искусств (Зубовский), кооперативное издательство «Время», секция переводчиков при Ленинградском отделении Союза писателей, а также журнал «Литературная учеба». Эволюция и конец институций культуры представлены как судьбы отдельных лиц, поколений, социальных групп, как эволюция их речи. Исследовательская оптика, объединяющая представленные в сборнике статьи, настроена на микромасштаб, интерес к фигурам второго и третьего плана, к риторике и прагматике архивных документов, в том числе официальных, к подробной, вплоть до подневной, реконструкции событий.

Валерий Юрьевич Вьюгин , Ксения Андреевна Кумпан , Мария Эммануиловна Маликова , Татьяна Алексеевна Кукушкина

Литературоведение
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 2
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 2

«Архипелаг ГУЛАГ», Библия, «Тысяча и одна ночь», «Над пропастью во ржи», «Горе от ума», «Конек-Горбунок»… На первый взгляд, эти книги ничто не объединяет. Однако у них общая судьба — быть под запретом. История мировой литературы знает множество примеров табуированных произведений, признанных по тем или иным причинам «опасными для общества». Печально, что даже в 21 веке эта проблема не перестает быть актуальной. «Сатанинские стихи» Салмана Рушди, приговоренного в 1989 году к смертной казни духовным лидером Ирана, до сих пор не печатаются в большинстве стран, а автор вынужден скрываться от преследования в Британии. Пока существует нетерпимость к свободному выражению мыслей, цензура будет и дальше уничтожать шедевры литературного искусства.Этот сборник содержит истории о 100 книгах, запрещенных или подвергшихся цензуре по политическим, религиозным, сексуальным или социальным мотивам. Судьба каждой такой книги поистине трагична. Их не разрешали печатать, сокращали, проклинали в церквях, сжигали, убирали с библиотечных полок и магазинных прилавков. На авторов подавали в суд, высылали из страны, их оскорбляли, унижали, притесняли. Многие из них были казнены.В разное время запрету подвергались величайшие литературные произведения. Среди них: «Страдания юного Вертера» Гете, «Доктор Живаго» Пастернака, «Цветы зла» Бодлера, «Улисс» Джойса, «Госпожа Бовари» Флобера, «Демон» Лермонтова и другие. Известно, что русская литература пострадала, главным образом, от политической цензуры, которая успешно действовала как во времена царской России, так и во времена Советского Союза.Истории запрещенных книг ясно показывают, что свобода слова существует пока только на бумаге, а не в умах, и человеку еще долго предстоит учиться уважать мнение и мысли других людей.Во второй части вам предлагается обзор книг преследовавшихся по сексуальным и социальным мотивам

Алексей Евстратов , Дон Б. Соува , Маргарет Балд , Николай Дж Каролидес , Николай Дж. Каролидес

Культурология / История / Литературоведение / Образование и наука
Лаборатория понятий. Перевод и языки политики в России XVIII века. Коллективная монография
Лаборатория понятий. Перевод и языки политики в России XVIII века. Коллективная монография

Изучение социокультурной истории перевода и переводческих практик открывает новые перспективы в исследовании интеллектуальных сфер прошлого. Как человек в разные эпохи осмыслял общество? Каким образом культуры взаимодействовали в процессе обмена идеями? Как формировались новые системы понятий и представлений, определявшие развитие русской культуры в Новое время? Цель настоящего издания — исследовать трансфер, адаптацию и рецепцию основных европейских политических идей в России XVIII века сквозь призму переводов общественно-политических текстов. Авторы рассматривают перевод как «лабораторию», где понятия обретали свое специфическое значение в конкретных социальных и исторических контекстах.Книга делится на три тематических блока, в которых изучаются перенос/перевод отдельных политических понятий («деспотизм», «государство», «общество», «народ», «нация» и др.); речевые практики осмысления политики («медицинский дискурс», «монархический язык»); принципы перевода отдельных основополагающих текстов и роль переводчиков в создании новой социально-политической терминологии.

Ингрид Ширле , Мария Александровна Петрова , Олег Владимирович Русаковский , Рива Арсеновна Евстифеева , Татьяна Владимировна Артемьева

Литературоведение