Батийна

Поглаживая волосы Батийны, Абыл поцеловал ее в мокрые глаза:

— Не плачь, родная, я не так уж одинок. У меня есть родственники. Они мне помогут. Скоро, скоро я пришлю своих сватов. Как только увидишь на подходе к твоему аилу всадника с подвязанной к челке коня ватой, знай — это за тобой.

Прошло трое суток — никаких вестей. Батийна терялась в догадках: «Что могло случиться? Ведь он никогда не обманывал меня. Он любит меня, значит, должен был приехать. Или ему не удалось собрать столько скота, чтобы выплатить иск?»

Батийна, погруженная в свои думы, сидела на любимом камне возле родника.

К ней подошла Сайра.

— Идем, милая. Там за тобой сваты приехали.

Какие сваты? Родители Абыла? Или племянник отца Кыдырбай, за младшего брата которого отец договорился ее выдать? Кровь отлила от лица, и слышно было, как стучит у нее сердце.

Они обошли знакомый пригорок, и перед ними, как на ладони, показался аил. Чьи там кони стоят? Увидит ли она гнедого двухлетку, украшенного свадебным убранством?

Около юрты на привязи стояли три крупные лошади. На них — дорогая сбруя, дорогие седла. Хвосты до земли, грива до передних чашечек. На таких конях разъезжают лишь баи или те, кто считает себя властелином рода. Таких коней Батийна уже видела у Адыке. На таких конях гнались за ней.

Батийна вздохнула: «Мне нечего ожидать. Все повторяется сначала».

За юртой находились еще какие-то люди: женщина и двое мужчин на конях, с ними человек пять пеших.

Около юрты в своей обычной позе молельщика сидел аксакал Сарала. Он кому-то махнул рукой, невнятно что-то сказал.

«Кто те, что за юртой? Зачем они приехали?» — подумала Батийна.

У всадников в руках поводки от верблюда и трех лошадей. Они стояли с покорным видом, — казалось, скажи им — поезжайте своей дорогой — и они тут же тронутся.

Сайра шепнула Батийне:

— Вон те, что за юртой, знаешь, кто такие, кызыке? Женщина — это мать Абыла. Рядом с ней близкие его родственники, сваты. Они приехали с верблюдом и пригнали три лошади. Они сказали: «Это для начала сватовства. Об остальном потом договоримся. Пусть аллах нас породнит. В долгу перед вами и аллахом не останемся». Но Сарала-аке возражает: «На отца девушки наложен большой иск. Помимо иска, охотник едва сводит концы с концами. У него отняли ружье, беркута, коня. Мы согласны на ваше предложение. Но будем откровенны. Сможете ли вы покрыть иск в сорок скакунов? А то, что вы сейчас пригнали, не хватит расплатиться с баем Адыке».

«Прав дедушка Сарала, — подумала Батийна. — Несколько голов скота, конечно, не смогут вызволить отца. И без того малые дети голы и босы… О глупая я! Хотела наложить на себя руки…»

Она шла, спотыкаясь на ровном месте, равнодушная ко всему. Ей трудно было дышать. Весь тяжелый груз жизни свалился на ее женские плечи. Сердце щемило, словно зажатое между двумя плоскими камнями.

Упитанные кони принадлежали племяннику Казака Кыдырбаю, приехавшему из-за дальних гор. Сам Кыдырбай — кряжистый тяжеловес лет пятидесяти, остроносый, с впалыми щеками и короткой козлиной бородкой, с длинной шеей и большими черными глазами, с скользящим во время разговора кадыком — был влиятельным, знатным человеком в своем аиле.

Он невозмутимо сидел в юрте, прислушивался к речам приезжих сватов и аксакала Саралы и хитро рассчитывал: «Видимо, эти люди хорошо знают друг друга, они хотели бы посвататься, но у них маловато скота на выкуп. Значит, из бедного, нищего аила. В таком случае не так-то им легко будет достать сорок скакунов. А если это и удастся, разве дядя мне откажет? Ведь он первым изъявил желание, чтобы я взял его дочь в невестки? Как я погляжу, напрасно стараются эти сваты».

Он угодливо прищурил левый глаз и спросил у охотника:

— Э-э, дядя, что там у тебя за люди? Или вы у них в долгу?

— От тебя, племянник, у нас никаких тайн, — сказал Казак. — Сам прекрасно знаешь: когда девушка свободна от нареченного жениха, к ней может приезжать много сватов. А это приехали свататься и просить руку Батийны из дальнего рода корукчу. Жених, что сватается, ровесник Батийны, умный парень, хорошо читает. Как-то одну зиму обучал детей из нашего аила. Хоть и рос без отца, а джигит толковый, люди уважают его. Мне, откровенно говоря, Абыл нравится, и я бы от него не отказался. По словам женщин, а ты сам знаешь, что они иногда бывают чрезмерно болтливы, вроде бы и Батийна неравнодушна к нему. Но где им сорок скакунов найти… А отправить ее без калыма — у меня нет на то ни возможностей, ни прав. Бий сказал: если не уплачу иск в эти три месяца, то он еще прикинет по крупному барану на каждого скакуна. Если я не смогу расплатиться за год, то сорок скакунов обернутся восемьюдесятью. Отказаться от выплаты — значит играть с огнем. Попробуй не отдай. Снова вызовут на судилище. Этим могу навлечь страшную беду не только на аил, но и на все свое племя…

Кыдырбай, выпятив грудь и вытянув шею, с хохотком сказал: