Беглец (СИ)

— Вот черт. Это курсантка, говорю тебе, Джессика или как её там…

— Можешь с ним поздороваться.

Они проходят мимо: когда Грег бурчит «Здравствуйте», старикашка замечает нас и едва не отпрыгивает к витрине. Мне весело, Грегу, кажется, тоже.

— З-дравствуйте…

Он спешит утащить девушку прочь и одергивает, когда та, семеня каблуками, снова и снова оборачивается на нас.

Ныряю в ближайший магазин.

— Ты видел, он чуть в штаны не наложил!

— Тебе повезло.

— Господи, можешь не быть таким занудой?

— Я зануда во всем, что касается твоей задницы. Можешь не расслаблять её к месту и не к месту? — говорю я, скрываясь за рядом вешалок. — Я всего лишь делаю, что должен: пытаюсь держать тебя в руках. Мы же всё обсудили. И вообще, что за любвеобильное настроение?

Чушь. Просто не хочу, чтобы он чувствовал на себе эти взгляды. Осуждающие. Презрительные. Чтобы от него шарахались, как от прокаженного. Для Грега я не хочу ничего из этого, даже если он решит… что готов и что еще он там решит. Может, он думает, что к нему эти взгляды не прилипают. Я — знаю.

— Без понятия, что на меня нашло. — Он чешет в затылке, разглядывая совершенно идиотскую футболку с надписью «Fuck me here». — Меня всегда раздражали сюсюканья на людях. Но, Боже, если б я мог от тебя отлипнуть, — признается он. — Но я не могу. Я знаю, что следует быть осторожнее. Тебя это не достало?

— И что с того? Кто-то же должен помнить о здравом смысле.

— Чур это будешь ты.

— Грег.

— А я буду помнить, что моя задница в надежных руках, — воркует он, подбираясь опасно, опасно близко.

«Кхм-кхм» — Я оборачиваюсь. Крашеная тетка, обвешанная драгоценностями, как рождественская ель игрушками, — это чучело, символ новой аристократии, — брезгливо морщит нос, словно наступила в коровью лепешку. Стоит найтись источнику вони и перетянутое лицо вспыхивает удивлением, которое, впрочем, тут же сменяет презрение. Она не смотрит на Грега — только на меня; словно сам факт, что мы с ней можем быть ровней, оскорбляет её достоинство.

Сопровождающий мадам охранник — этот фанат стероидов и морковного сока, — отворачивается, делая вид, что очень увлечен женским бельем.

В одном она не права — она мне не ровня и никогда ей не будет.

— Пойдем, милый, а то бабулю инфаркт хватит, — жеманничаю я, и он, прыснув, позволяет утащить себя из магазина.

***

— Господи, неужели так сложно выбрать цацку? — восклицает Грег, когда мы в ювелирке выбираем подарок Стейси. Это последний ювелирный магазин, наверное, десятый по счету, так что мы обязаны на чем-то остановиться. — Вот эта! Нормальная же!

Он тычет в первую попавшуюся подвеску в виде то ли сердца, то ли перевернутой задницы.

Девушка-продавец с бэйджем «Кэтрин» поджимает губы, и в выражении её лица я читаю укор. Ох уж эта женская солидарность. Приходится сделать усилие и взять всё в свои руки. Нет сил слушать, как Грег сокрушается, словно наша миссия невыполнима.

— Как ваши дела?

— Кэтрин, — милая, дорогая, хорошая Кэтрин, — вы не могли бы — спасти двух идиотов? — нам помочь?

— Конечно. — Она тепло улыбается, и Грега отпускает. — Так… Что именно мы ищем?

— Что-нибудь, — говорит Грег. — Классное. Нет, Майкрофт, — он снова падает духом, — это безнадежно. Откуда мы знаем, что ей понравится? Её сам черт не разберет!

— Мне кажется, увидев то самое классное, я пойму, что это оно. Пожалуйста, Кэтрин, покажите всё самое классное, что у вас есть.

— Подарок для вашей девушки? — понимающе спрашивает она.

— Подруги.

Улыбка девушки становится еще шире. Словно декорация в настольной пьесе, Грег отходит на задний план. Все ее внимание приковано ко мне. Она выдает трели, расспрашивая, что нравится Стейси, и загорается восторгом, когда мне удается припомнить что-то такое.

— Знаете, — восхищается она, — некоторые даже не помнят, какой у их жен цвет глаз!

Грег прицокивает. Продавец наконец вспоминает о его присутствии и смотрит, недовольная тем, что он помешал. Затем, по какому-то чисто женскому наитию, до нее доходит.

— Оу, — смущается она и теплая улыбка потухает, обдавая холодом.

— Вот именно, — торжествует Грег. — Оу.

Иногда он такой засранец.

Мы договариваемся на том, что нам нужно что-то изящное и в то же время простое. Что-то дорогое, но не кричащее о своей цене. «И не кольцо,» — говорит Грег. Интересно, что он имеет против колец. Она ныряет под витрину и достает бархатный футляр. В нем — тонкая цепочка с бриллиантовой застежкой.

— Какой это размер? — спрашивает Грег.

— Это на лодыжку. Эм, сейчас это модно, — объясняет она. — Можно регулировать длину, — она переставляет застежку и ждет нашей реакции.

Грег смотрит неуверенно.

— Кажется, это то самое. Как думаешь?

Я лишь пожимаю плечами.

***

К дому Стейси мы подъезжаем одновременно с Джеймсом; мы уже вышли из машины, а он все пытается вытащить огромную корзину с цветами — непонятно как та туда влезла.

— Надо… было… заказать… доставку, — пыхтит он и все-таки выдергивает корзину. Несколько роз от такого обращения помялись и он, раздраженный, принимается выдергивать стебли. — Женщины, дались им эти цветы!

— Ты что-то завелся, — комментирует Грег.