Беглец (СИ)

Вместо того чтобы делать, что задумал, падаю в кресло и жду. Жду того, что может испортить мой вечер. Ведь не бывает так, чтоб всё было гладко, если задумал в кои-то веки вытянуть конечности и предаться греху ничегонеделания. У меня — нет.

Что-то случится. Обязательно.

Спустя час немного расслабляюсь. Пробую уснуть, но режим «бей—беги» уже включился, и от этого никуда не деться. Раздосадованный, плетусь на кухню и на скорую руку соображаю яичницу. Долго думаю, варить ли кофе — обычно как раз от него тянет в сон, — но решаю не рисковать. Не хватало просидеть всю ночь, не сомкнув глаз. Засыпаю в заварник травяной чай — дали на сдачу в китайской лавке.

Вот оно. Только закончил с ужином — звонок в дверь. Первая мысль: игнорировать. Не открывать. Забраться под одеяло — меня нет. Но свет в кухне горит, да и посетитель настойчив. Может, Олли закончил дуться? Нет — обычно он стучит. Даже не знаю, хочу ли его видеть. То есть хочу, конечно, но ещё больше хочу забиться под плинтус с бутылкой ирландского. Кто придумал такие узкие плинтуса? Мне нужен тайник под полом…

О чём это я?

— Мистер…

Вот так да. Ко мне пожаловала полиция. Судорожно вспоминаю, что и когда успел натворить. Если только за надписи на асфальте штрафуют того, кому они предназначены.

— Моя фамилия Холмс, — говорю я. Смотрю на полицейского странным взглядом — он вообще уверен, что пришел по адресу? Мужчина чешет фуражку и выдает немного виновато:

— Сержант Метьюз. Простите, что побеспокоили, сэр. У нас в машине — он оборачивается и показывает на припаркованный рядом с моим патрульный автомобиль, — парень. Говорит, что здесь живет его брат.

Меня не удивляет ни то, что Шерлок приехал в Лондон, ни то, что он что—то натворил. Это же Шерлок.

Вздыхаю.

— Вероятно, так и есть. Что он сделал? — спрашиваю обреченно. Сержант замечает моё настроение и пытается смягчить новости подбадривающей полуулыбкой. От этого я кисну ещё больше. — Вообще-то, разгромил паб, но хозяин пообещал не заявлять на него. Парень мертвецки пьян.

Я недоумеваю.

Окей. Шерлок в Лондоне. Разгромил бар. Мертвецки пьян. Мне кажется, или что-то не сходится?

Мы спускаемся по лестнице и проходим к машине. Пока другой полицейский переписывает мои данные, перекидываемся парой слов о том, как дотащить это недоразумение до дома.

Полицейский открывает дверь салона, и я присвистываю. Да нет — я просто стою и пялюсь на мерно посапывающее, укрытое кожаной курткой нечто.

А ты изменился за лето…

— Ну здравствуй, братец, — говорю, тряхнув его за плечо.

Пьяная улыбка, взъерошенные волосы, расфокусированный взгляд черных глаз.

Пытаюсь понять: живы ли остатки самообладания.

Да нет — все в порядке. Ещё один вечер пятницы.

Просто… Как же ты меня достал!

***

О, можно я не буду это комментировать? Нирвана, дзен — всё что угодно. Я только затащу его домой, без лишних мыслей. И вышвырну вон, когда чуть протрезвеет. Да, именно так и сделаю.

Мы заводим его в дом и усаживаем в кресло. Черт, какой тяжелый. Честно говоря, это требует усилий — пьяное тело отчаянно сопротивляется любым попыткам передвижения. Найдя мягкую поверхность, он сразу проваливается в сон.

— Вы уж… Следите за ним, что ли, — говорит полицейский, уходя. Я бросаю в него убийственный взгляд.

С удовольствием размозжил бы твой добрый череп об угол тумбы. Да жаль портить ковер.

— Всего доброго, сержант, — говорю я, как мне кажется, учтиво.

— Всего доброго, сэр, — бормочет он, протискиваясь в приоткрытую дверь.

Возвращаюсь в гостиную. Поднимаю валяющуюся на полу куртку и брезгливо бросаю на диван. Судя по виду, она участвовала во многих приключениях.

Падаю в кресло напротив, раздумывая, что делать с этим пьяным вредителем. Если вдуматься — какой же мудак. Его оправдывает лишь одно — может, решил умереть от моих рук? Другого разумного объяснения я не вижу.

Что вообще делают с пьяными людьми? Как их приводят в чувство? Затаскивают под холодный душ, засыпают в рот пачку аспирина? Нет, пачки слишком много… Хотя… это идея…

Капризно поджимаю губы. Почему ничего нельзя? Когда будет можно? Я думал: вырасту — и начнется жизнь. А получил только проблемы и свободный доступ к мороженому. Не то чтобы последнее меня интересовало… Да и первое — скажу прямо. Ну, и секс ещё. Однополый секс. Блядь, ну что за жизнь — лучше б не вырастал.

Пинаю спящего по лодыжке — это стало чем-то вроде приветствия. Я мог бы делать так бесконечно. Мог бы ведь. Он возится в кресле, пытаясь перевернуться на бок, но глаз не открывает.

— Что за мудак, — выплевываю я.

— Повежливее, — бормочет во сне, стаскивая кроссовки и чуть сползая вниз.

Решаю сократить количество мыслей до одной в минуту. В час. В день.

Неожиданно — в моей жизни осталось что—то неожиданное? — раздается стук в дверь. В первые секунды я делаю вид, что ничего не слышу. В следующие мгновения мной овладевает гамма эмоций.

Ярость: кого еще принесло?!

Паника: это Олли?!

Злость: это, мать вашу, нихрена не смешно!