Беседы о литературе: Запад

Поэты говорят подобно пророкам. У поэтов есть свой опыт Бога. И вот этот свой, очень личный, очень не укладывающийся в рамки конфессиональности и в рамки французского католицизма второй половины XIX века опыт Бога оставил нам в своих стихах Поль Верлен. Поэт, которому все подражали, которого все переводили. Поэт, которого повторить невозможно. Не в силу ли его абсолютно личных отношений с Тем, славе Которого он открылся в июньское утро в бельгийской тюрьме, упав на колени перед маленьким распятием и зарыдав, как ребенок?

Я с юности помню другой перевод: «Тихо плачет сердце, точно дождик мелкий». И конец: «И ни зла, ни боли, только плачет сердце, плачет оттого ли, что ни зла, ни боли». Это чей перевод?

Я помню этот перевод, но не могу сказать, чей он. «Тихо плачет сердце, точно дождик мелкий». Нет, честно говоря, не соображу… Во всяком случае, это не Сологуб. У Сологуба – «в слезах моя душа». И Пастернака я читал – «и в сердце растрава, и дождик с утра». И у Шенгели – «весь день льет, словно сердце слёзы»… Нет, не знаю, честно говоря. Но попытаюсь найти.

Отец Георгий, мы Вас с удовольствием слушаем, но неужели Вы не чувствуете времени, набата не чувствуете? Ведь среди нас эстетов очень мало, мы в основном образованцы. Сейчас Робеспьера, Марата надо читать нам, Апокалипсис…

Да нет, с какой стати? Ни Робеспьера, ни Марата я вам читать не буду, с этого начнем. А во-вторых, мне кажется, что мы с вами говорим на все темы и не боимся никаких проблем. А Поль Верлен – это человек, который своими стихами очень хорошо помогает нам заглянуть в наше собственное сердце. Знаете, есть книги, которые напоминают зеркало. Начинаешь их читать – и понимаешь, что всматриваешься в самого себя и видишь в себе то, чего прежде не видел. Было время, когда я носил книгу его стихов – к счастью, тогда на улице Качалова, неподалеку от храма Большого Вознесения (другое название этой улицы – Малая Никитская) в магазине букинистических книг продавалось много французской литературы. И вот там за три рубля я купил книгу стихов Поля Верлена, в матерчатом переплете, которую очень долго таскал с собой и зачитал чуть ли не до дыр. Мне кажется, что всё-таки Верлен – это именно такой поэт, которого сегодня очень важно нам читать, потому что он помогает понять читателю самого себя.

Верлен сам вышел на свободу, нас выпустил, написав это, или нас с собой в тюрьму затащил?

Верлен сидел в тюрьме за хулиганство, за убийство, которого он, к счастью, не совершил. Но такой был это человек. Я не пытаюсь из него сделать святого. Я подчеркиваю, что был он и пьяницей, и дебоширом, и человеком во многом аморальным. Но ведь и мы с вами не ангелы Божии. Ведь и мы с вами тоже далеки от идеала. Так вот, этот человек, просидев положенные ему два года, вышел из тюрьмы. А что касается его стихов, мне кажется, что они нас выводят на совсем другой уровень свободы, чем та свобода, которая открывается за дверями тюрьмы. На значительно более высокий, важный и необходимый уровень свободы выводят нас стихи Поля Верлена.

В тюрьме сидел и другой великий французский поэт, Гийом Аполлинер, по очень экзотическому поводу: его обвиняли в краже «Джоконды» из Лувра. Так что в тюрьме многие сидели. А уж в нашей стране многие сидели в тюрьме без всякого повода.

Да, спасибо Вам, совершенно верно. Кто только не сидел в тюрьме за тысячелетия человеческой истории… Другое дело, что та тюрьма, в которой сидел Верлен, отличалась от российских тюрем и XX, и XIX века. Библиотека там была такой, какой, я думаю, позавидует сегодня иной университет в провинции или педагогический институт. Как видите, там был не только весь Шекспир по-английски, но и разные к нему комментарии, включая самые ценные. И святые отцы на языке оригинала, и весь Вергилий по-латыни, и вся французская классика, и много что еще. Я вам читал эти фрагменты, где Верлен перечисляет те книги, которые он читал не где-нибудь, а в тюрьме.

Меня вовсе не беспокоит то, что Верлен сидел в тюрьме. Я о другом спрашиваю: о символике. Это всё очень напоминает Высоцкого, который, правда, слава Богу, в тюрьме не сидел…