Беседы о литературе: Запад

Другой поэт, которого так же трудно переводить, – Гораций. И Горация тоже ведь переводили десятки переводчиков: и Фет, и Пастернак, и Шатерников (был такой преподаватель латинского языка, блестяще знавший и горячо любивший Горация). Я считаю, что лучше всего получился Гораций на русском языке у Андрея Петровича Семёнова-Тян-Шанского, знаменитого энтомолога, ученого и путешественника. Это сын того самого сенатора Семёнова, который осуществил великие открытия в Тянь-Шане. Так вот, Андрей Петрович Семёнов-Тян-Шанский путешествовал по Средней Азии с маленьким томиком Горация. Он читал и переводил его годами. Его не торопило ни одно издательство, он писал эти русские стихи, переводя Горация, только для себя. И у него получилось великолепно – небольшой томик его переводов был издан в конце 1930-х годов в издательстве «Academia».

Вот так и Верлен: его надо переводить годами, его надо переводить не потому, что этот перевод ждет то или иное издательство. Его можно переводить только по одной причине: потому что его стихи так или иначе, но звучат в сердце.

Эмиль Верхарн 10 марта 1998 года

Мне хотелось бы сегодня вечером продолжить тему духовных поисков, тему, которой мы с вами уже касались, когда говорили о творчестве Антуана Сент-Экзюпери.

Двадцатый век действительно какой-то особенный. Вспомните, что на заре XX века не было еще ни самолетов, ни радио, ни телевидения. Вспомните, что на заре XX века темп жизни был совсем другим, и жестокости в жизни было совсем не так много. Вспомните, как изменилось лицо нашей планеты за последние сто лет. Конечно же, эти изменения не могли не поставить людей перед очень трудными и порой неразрешимыми вопросами. Конечно, духовные искания человека в XX веке проходили в совершенно особенных условиях, в условиях и очень быстрого изменения ситуации, невероятно ускорившегося технического прогресса, и в условиях очень серьезных испытаний в смысле того зла, которое особенным образом дало знать о себе в XX веке. И надо сказать, что до Второй мировой войны христиане старались как бы не замечать этих изменений. Это касается и нашей страны, это касается и Западной Европы, и Америки – везде, во всех странах мира христиане практически всех исповеданий до какого-то момента старались жить так, как будто в мире ничего не происходит. Хотя, конечно, в какой-то момент оказалось, что это невозможно.

Одной из первых христианок, заговоривших о новых проблемах на новом языке, была мать Мария (Скобцова) – это было во время Второй мировой войны во Франции. В наши дни уже многие из нас пытаются размышлять над тем, что происходит с миром сегодня. А, повторяю, в 1920-е, 1930-е годы, не говоря уже о начале века, христиане старались жить, не замечая ничего нового, не замечая прогресса, не замечая новых политических течений и идей. В этом смысле энциклика Льва XIII «Rerum novarum» (1891) была единственной – не только первой, а именно единственной попыткой как-то осмыслить сегодняшний день, как-то осмыслить вообще то, что происходит в жизни. Но она так и осталась единственной. И люди конца XIX – начала XX века: поэты и писатели, музыканты и философы, – очень часто видели в Церкви элемент уходящей цивилизации. Многим тогда казалось, что христианство умирает, уходит в прошлое.

Одним из таких людей был Эмиль Верхарн, замечательный, удивительный поэт, человек, который создавал в своих стихах образы, чрезвычайно запоминающиеся и очень глубокие. Поэт, которого кто-то из литературных критиков начала века назвал «Данте современной жизни». Поэт, о котором когда-то замечательно написал Стефан Цвейг: «Вся эпоха наша отразилась в творчестве Верхарна, в творчестве, охватывающем все явления современности: мрачные силуэты больших городов, грозные волнения народных масс, копи и шахты, тихие монастыри, умирающие в тягостном забвении. Нет ни одной области духа, которую Верхарн не превратил бы в поэму. Разрушительные социальные идеи; беспощадная борьба промышленности и сельского хозяйства; дьявольская сила, отрывающая людей от здоровой деревенской жизни и бросающая их в ужасную сутолоку больших городов; трагедия эмиграции, финансовые крахи, блестящие успехи науки, философские концепции, достижения искусств и ремесел – всё, вплоть до теории цвета у импрессионистов. Все проявления современной мысли, претворенные в стихах, отразились в произведениях Верхарна. Всё находит отклик в прозорливой душе поэта».