БЕЗЫМЯННЫЙ ЗВЕРЬ

Все было, как всегда, Божественной гармонии подвластно: закону целесообразности разумной, ступенями ведущей к микромиру.

Но вот пред НИМ тьму вспучила слепящая стихия: взрыв породил сверхновую звезду.

Лишь чуть свершилось это в галактическом местечке, ОН облучил Божественным вниманьем отброшенную взрывом шуструю планетку. Планета значилась в его реестре, как Мардук.

Он несся в вихре завершившегося взрыва небесно-рыжим лисом, с роскошным астероидным хвостом, выписывая орбитальную дугу, едва касавшуюся солнечной системы.

ОН, сущий, воссоздал мгновенно в памяти недавний замысел, нанизывая педантично его этапы на свою идею. В ней до сих пор недоставало лишь одной детали, такой округло прыткой, как Мардук.

Подправив траекторию его орбиты, направил ОН Мардука в сердцевину Гелиос-системы: туда, где в хороводе плыли Юпитер, Тиамат и Марс.

Два монстра, два космических бродяги несли солдатский караул близ ослепительной белянки Тиамат. Вокруг нее выписывала озабоченные кольца Луна – бессменная фрейлина.

Кровавый марсианский лик пылал неукротимым гневом к сопернику – Юпитеру, что бороздил пучину бездны справа от красотки – не менее багрово разъяренный, искляксанный пятнистой оспой.

Закованная в ледяной корсет, сияя пышным блеском, купалась Тиамат в заботе лунной и кокетливом восторге, когда свирепейший тычок Мардука вспорол ей ледяную грудь.

Бандит содрал корсет изо льда, треть мантии гранитной и отшвырнул с орбиты прочь остаток той, что звалась Тиамат.

Фрейлина лунная отчаянно крутилась рядом, взывая тщетно: «КI!!» (отрезанная госпожа).

Мардук истаивал вдали: небесный хищный лис, утаскивающий рваные осколки Тиамат. И панцирь ледяной на них мерцал и таял, струил живительный хрусталь, слезясь под солнечным припеком.

СОЗДАТЕЛЬ подводил итог. Мардук, унесший промороженный корсет кокетки, уже не вольный лис, а пес, посаженный на цепь иной орбиты. Отныне бывшему бродяге у Гелиоса стражем быть, кружить на привязи извечной, являясь к месту стычки с Тиамат через 3600 секунд… иль лет, коль Гелиосу так удобней – какая разница для вечности, объявшей бездну.

Иное было важным: едва почуяв влагу Тиамат на вздыбленном хребте Мардука, немедленно взбурлили в ней когорты, сонмища простейших.

ТАМ ЗАРОЖДАЛАСЬ ЖИЗНЬ ПОД СОЛНЦЕМ!

Частице бывшей Тиамат отныне быть планетой КI (землею).

Под сокрушительным толчком Мардука она придвинулась к светилу многократно, что не замедлило тотчас сказаться. Вокруг неслись в угрюмом хороводе давно промерзшие иль раскаленные циклопы: Уран, Нептун, Меркурий, Сатурн, Юпитер, Марс.

Лишь новорожденная КI, сплошь крытая соленою плацентой, укутанная в паровое одеяльце, устало и разнеженно парила семицветной негой, посверкивая глазками зарниц.

Он сопоставил два объекта. Наметилась неравнозначность: земля, хоть и младенчески прекрасна, была покрыта вся водою.

Второй объект – Мардук, чередовал с водою твердь. Носитель Разума, иль Хомо Сапиенс, обязан был хозяйствовать во всех стихиях – о четырех конечностях. Он должен быть прямостоящим (на тверди, чем богат Мардук).

Итак, был сделан выбор. Теперь же предстояло воплощенье.

ОН изготовил матрицу – праобраз и спроецировал ее на фоне солнечной системы.

…Корпускулярное свеченье возникло вдруг мерцающей фотонной плотью: стоящий Некто упирался головой в созвездье Рака, тогда как ноги попирали царски Гончих псов. Упругие конечности свисали с плеч мясистыми плетьми, тая в себе нейсчислимейший потенциал творенья – от сокрушительной дубины до галактической симфонии органа.

Затем ОН приступил к начинке. В объемистую черепную кость должно внедриться мыслящее вещество, вместилище раздумий, памяти и речи. Событиям веков и дней там предстоит фиксироваться поэтапно – в клетках, на сорока шести спиралях хромосом.

Самонастрой, анализ бытия и адаптация к нему из поколенья к поколенью передадут сто тысяч генов: вначале подъязычной костью, языком, с которыми подарится способность к слову. Все это надлежит создать с излишеством тысячекратным, поскольку мозгового вещества уж не добавишь в череп, когда двуногий, преодолев Мардука притяженье, взнуздает огненную колесницу и ринется во тьму созвездий на поиски собратьев по уму.

Кровь, плазму, вервии кишок, сосуды, органы и остальную слизость ОН спроектировал, играя.

Осталось главное. Во лбу, в межглазье, ОН разместил отраду квинтэссенцию всего: духовный Третий глаз, вместилищем кому явилась припухлость шишковидная в мозгу. Пусть нюх, глаза и уши Хомо обслуживают их самих. Но третий глаз – ЕГО. Лишь ОН, Создатель, вправе использовать сию бесценность для общенья с подопытным рабом своим… рабом и другом.

Он пронизал придирчивым вниманьем фотонного циклопа, любуясь блеском инженерной мысли. Затем, прессуя голограмму в миниатюрный импульс, нащупал улетавшего Мардука.

Тот, резво обретая атмосферу, закутываясь в паровой скафандр, уж вписывался в орбитальный сгиб.

Спустя мгновенье, его настиг Создателя посыл, незримо, матрицей втекая в атмосферу для исполнения в тысячелетьях.