Брак у народов Западной и Южной Европы

В XIX в. предсвадебный цикл включал, как правило, обряды сватовства. Прежде чем приступить к официальному сватовству, было принято производить предварительную разведку, «зондировать почву». В XIX в. миссия свата чаще всего поручалась профессиональным посредникам, работа которых оплачивалась. Специального общего термина для этого персонажа нет, обычно его называют «посредник» (intermédiair, entremetteur), «свадебный ходатай» (courtier en mariage). В Оверни посредника называли «белый посох» (bâton-blanc), потому что отличительным его знаком был посох, украшенный лентами; есть названия, связанные со словом mari (муж): marieur в Берри, mariadaire в Лангедоке, père d’hommes (отец мужчин) в Бургони, в Лионне употребляют шутливое словечко menteur (враль). Известны также местные наименования, которые ныне уже трудно этимологизировать.^{682}

Согласно принятым в народе нормам инициатива сватовства должна исходить от мужчины.

Совершающий предварительные переговоры посредник, как сказано выше, был профессионалом, но по старинным народным традициям им мог быть кто-нибудь из близких родных: отец, как, например, в Гаскони и Бретани, крестный отец или даже парень — сверстник жениха. Иногда эти лица только сопровождали главного посредника и, не мешая его красноречию, выжидали, когда оратор заявит о цели посещения. Иногда к этой группе присоединялась мать юноши, но чаще всего женщины включались позже. Они договаривались между собой о деталях, ибо, будучи, как правило, соседками или родственницами, хорошо знали друг друга и все друг о друге.

Отклонение от общепринятой нормы зафиксировано только на относящемся к провинции Бретань острове Уассон, который весьма удален от культурных центров. Там девушка сама в сопровождении родных направлялась с предложением к своему избраннику.^{683}

Не всегда первые шаги к сватовству поручали посреднику. Иногда юноша сам находил способ раскрыть свои чувства избраннице.

Язык символов — предметов и действий — составлял характерную черту всей свадебной обрядности и значил порою больше слов. Например, если девушка отвечала отказом на предложение, она клала в карман парня горсть овса или углей. Большое значение имели очаг и огонь: погасить огонь означало отказать в любви, в то время как любовь в стереотипизированных формулах сравнивается постоянно с пламенем; поэтому девушка в знак согласия на брак просила разжечь огонь в очаге.

Символом соединения служила совместная трапеза, состоявшая из определенного набора блюд: например, знаками принятого предложения служили яблоко или груша (в Берри), жареный петух (в Бургони); в этом же случае предлагали мясной бульон с яйцами, блины (в Бретани), т. е. пищу, принятую на праздники; при отказе угощали будничными блюдами — похлебкой, молочным супом.

В свадебной обрядности, как и во многих других народных обрядах (на рождество и другие календарные праздники, в день крестин, первого причастия, проводов новобранцев в армию и т. п.), большим символическим смыслом был наделен хлеб (пирог). Явившись в дом своей избранницы с целью сделать предложение, бретонский юноша преподносил ей и ее родным пирог, который так и назывался «пирог предложения». В случае отказа семья девушки отсылала подобный же пирог в его дом. В других местностях, например в Пикардии, девушка, принимая предложение, подносила пирог претенденту на ее руку и его родным. Кусок пирога он отрезал и уносил с собой, остальным оделяли всех присутствовавших.

Родители также выражали свое отношение к претенденту на руку их дочери не открыто, а косвенными намеками: если мать и отец были согласны с выбором дочери, они разрешали ей отправляться с парнем на праздник, ярмарку, прогулку, принимать от него подарки, которые сами по себе имели символическое значение: ленту, кольцо, передник, шейный или головной платок и т. п. Обмен дарами (как правило, это были недорогие вещи) между влюбленными продолжался в течение всего периода ухаживания, причем среди взаимных даров обязательно бывали сласти.

Когда предложение было сделано и принято, для двух семей, собиравшихся породниться, приходило время поговорить о материальном обеспечении будущей семьи. Ибо «нет брака без переговоров», как считали в Лангедоке (pas de mariage sans parlage).^{684}

Отрегулировав все вопросы, приступали к окончательному оформлению соглашения — обручению, или помолвке. Практиковались две формы соглашения — устное, заключавшееся в произнесении стереотипных формул и обмене залогами, и письменное — брачный договор, который заключали в присутствии нотариуса или хотя бы свидетеля.