Брак у народов Западной и Южной Европы

Названия этого акта различны. Народное название, распространенное в центре и на западе страны, — accordailles от корня accord — «согласие, договор» в самом широком смысле слова. Поэтому жених назывался accordé, а невеста accordée. В литературном языке более принято называть помолвку «фиансай» (fiançailles) от глагола fiancer, т. е. «обручать, помолвить», отсюда fiancé, т. е. жених, и fiancée, т. е. невеста. Être fiancé означает «быть помолвленными, находиться в состоянии жениховства». Есть множество локальных вариантов, например, в Савойе fermailles происходит от народного латинского firmare, т. е. «уверять, утверждать, удостоверять»; в Центральной Франции, в долине реки Роны promesses буквально означает «обещания»; а жених и невеста соответственно promis и promise. Во многих других областях entrailles происходит от entrée и буквально значит «вступление», т. е. вхождение в новое состояние. Некоторые эти термины обозначают одновременно и застолье, и подарки, которыми сопровождается обручение.

При всех локальных отличиях в общей форме фиансай сводится к двум важнейшим этапам: подтверждению обещания в церкви перед священником и символическому закреплению этого обещания в доме родителей невесты.

Среди символов объединительного смысла обращает на себя внимание знак круга: отец невесты опоясывал дочь лентой, танцевал с ней круговой танец, присутствующие лили в центр круга вино (все это происходило в области Лимузен на юго-западе Центрального массива), нареченной дарили кольцо.^{685}

Подлинно народным является обмен залогами, которые призваны подкреплять устное обещание. Залог назывался arrhes (этимология его затруднительна) или promesse (обещание). Залог, который вручали невесте, мог состоять из некоторой суммы денег или молитвенника, четок, украшения, головного или шейного платка, других предметов одежды. Парню семья невесты преподносила что-либо из одежды. Эти предметы-залоги имели юридический смысл как знак совершенного договора. При расторжении помолвки виновная сторона должна была вернуть все эти предметы и деньги.

Третьим видом объединительных символов являлась совместная трапеза. Обычно после церковного обряда фиансай в доме отца засватанной девушки устраивали пир (нередко по обилию не уступающий тому, что давался в день бракосочетания, и во всяком случае с мясными кушаньями). На пиру принято было чокаться (очевидно, смысл этого жеста — сближение, объединение). Особенно значительным был момент, когда чокались отцы обрученных. Сами будущие супруги пили вино из одного сосуда по очереди. В знак того, что соглашение достигнуто, принято было говорить: «Они пили из черепицы». Это фигуральное выражение сохранилось с тех далеких пор, когда просватанные действительно пили вино, одновременно прикасаясь губами с двух сторон к краям вогнутой черепицы, на которую лили вино. Это было как бы официальным сообщением об обручении.

Наконец, символом-жестом при обручении являлось рукопожатие отцов брачующихся, оно означало объединение двух семейств и шире — родственных групп.^{686}

В любой переходный период жизненного цикла у людей возникало ощущение уязвимости, незащищенности индивида. Таков смысл многих пословиц, например: «На свадьбе и при смерти орудует дьявол» (Au mariage et à la mort le Diable fait ses efforts). На протяжении всего свадебного цикла предпринимались различные действия, при помощи которых люди надеялись уберечься от «нечистой силы». Устраивалось даже, так сказать, «ритуальное шельмование» — разыгрывавшиеся молодежью сценки в подтверждение того выражения, что, мол, «дьявол разрушает свадьбу»: ряженный дьяволом являлся во время помолвки и, перечисляя всевозможные недостатки, якобы присущие невесте, пытался помешать обручению.^{687}

Соглашение о свадьбе закреплялось в нотариальном документе — брачном контракте. Четкие сведения о составлении такого документа в специальной литературе имеются лишь начиная с XIX в., когда входили в силу правовые нормы буржуазного общества. Однако в кутюмах (правовых сборниках средних веков) было обозначено имущественное право семейных союзов. Оно варьировалось в зависимости от местных правил и социально-профессиональной принадлежности семьи. Контракты XIX в. сохраняли суть этих кутюмов, выделяя два вида имущества — общего, приобретенного в течение совместной жизни супругов, и личного, принадлежащего каждому из супругов в отдельности.

В брачных контрактах речь шла о разных категориях имущества — как о приданом невесты, так и о доле жениха. В приданое (la dot) могло входить движимое и недвижимое имущество — дом, земля, скот, доля в предприятии, счет в банке. Личные вещи невесты, входящие в приданое, имели обычно диалектальные названия, чаще всего они именовались le trousseau (узел вещей) или la corbeille (корзина, брачная корзина, корзина невесты). Основу благосостояния (le bien) будущей семьи кроме приданого и доли жениха составляли также дарения (le don) со стороны родителей и родни.