Своеобразный сплав древних и современных черт представляет собой обычай заключать брак во время карнавала (провинция Лимбург); шум, блеск, общее веселье этого действа становятся как бы фоном, на котором разыгрывается другое действо — заключение нового брачного союза. При этом сохраняется наиболее древний элемент свадебной процессии — настоящая лодка, в которой молодые люди в маскарадных одеждах доставляют жениха и невесту в ратушу.{794}
Браки заключались на всем протяжении года. Особенно много свадеб праздновали осенью по окончании сельскохозяйственных работ. Однако до сих пор в некоторых областях предпочтительным временем для свершения свадебного ритуала остается май. Э. Ферле и А. Мариню видели в этом пережиток языческих верований, признававших именно май и его первый день наиболее благоприятными для бракосочетания. Христианская церковь старалась искоренить языческий обычай, в чем преуспела. Недаром в Нидерландах бытовала поговорка: «Того, кто вступает в брак в мае, ничего хорошего не ожидает».
Исследователи отмечают также приверженность к определенным числам и среди них выделяют число «7». Многие сознательно выбирали седьмой день месяца для заключения брачного союза, а если брак оформлялся к тому же в седьмом месяце, и в числовом обозначении года была семерка, то это лишь усиливало счастливые обстоятельства вступления в брак.{795}
После торжественной церемонии заключения брака ближайших родственников и соседей приглашали на чашку кофе, а затем всех гостей — к обильному столу, составлявшему неотъемлемую часть свадебного ритуала.
По месту проведения свадебного пира в XIX в. Нидерланды можно условно поделить на два крупных региона: восточный и западный. Если для первого (куда входила и провинция Фрисландия) было характерно отмечать свадьбу в доме жениха, то для второго — в доме невесты. К началу XX в. свадьбу часто праздновали в доме, где должны были поселиться молодые, а порой и в кафе. По «фризскому варианту» невеста не сразу садилась за стол, свидетельство тому обычай, согласно которому жених, его др
К свадебному пиршеству готовились заранее, приготовлением блюд занимались, как правило, соседки. Позором для семьи считалось несоблюдение укоренившейся традиции — обильно и вкусно накормить собравшихся на свадьбу гостей. В народе бытовало мнение, что несчастливы будут хозяева, чьи гости «белы от голода, красны от ожидания, серы от духоты».
Тон де Йоде пишет, что «скромные голландцы никому не уступали по части излишеств в еде за свадебным столом». «Золотой век» Нидерландов (первая половина XVII в.) побил все рекорды в этой области, хотя по установившемуся порядку число гостей на свадьбе не должно было превышать 50, а свадебный пир мог состоять лишь из закуски и десерта. Но под «закуской» подразумевалось такое гигантское количество мяса, рыбы, дичи, жаркого из птиц, супа и проч., что все это едва размещалось на огромных блюдах (числом от 50 и до нескольких сотен). Было принято зажаривать на вертеле туши свиней, нашпигованные дичью с овощами, нередко на стол подавали целого быка с такой же начинкой.{796} Разумеется, такими грандиозными масштабами отличались только свадьбы высокопоставленных особ и крупной знати; однако известно, что городские магистраты были вынуждены ограничивать размеры свадебного торжества и менее зажиточных слоев.
Набор ритуальных кушаний постепенно уменьшался и к середине XX в. оказался довольно ограниченным (суп, картофель с овощами, мясо и пудинг).
Нидерландские исследователи указывают на тенденцию к сокращению числа гостей: если в начале века крестьянская свадьба в некоторых районах собирала до сотни человек, то спустя полвека в свадебном застолье принимает участие не более 50. Это зависит от ряда причин: во-первых, «большая» свадьба стоит немалых денег и молодой семье приходится погашать расходы в течение нескольких лет; во-вторых, ослабление родственных и соседских связей (особенно в городах) привело к тому, что на свадебное торжество теперь приглашают лишь самых близких людей.