Потом я получил приказание от комбрига 114-й бригады 58-й дивизии о сдаче Житомира, и мне во что бы то ни стало прикрыть отход 58-й и 17-й кавалерийской дивизий. Мною так и было сделано. Но я не раз напоминал начальству, что у меня на исходе горючее, а также патроны.
Когда я вступил в город, он был уже занят поляками. Меня все время преследовали броневики, в которых бронебойных патронов наверное не было, потому что бьют по нам, как горохом, а по открытии огня нашим броневиком отступают.
Поляки по улицам города двигались колоннами и нас приняли за свой броневик, подпустили нас вплотную к себе, пока мы не открыли огонь. Колонна вся залегла, мы били по лежащим и ехали по трупам и лошадям, которые были убиты нашим огнем, переехали на другую улицу и двинулись дальше.
Потом через некоторое время у меня не стало горючего, и машина встала. Заправить было нечем, и тут пулеметчики заявляют, что осталось три ленты. Я приказал выпустить последние патроны, по выпуску которых команда покинула машину, а я остался портить мотор. Побил баки, поломал трубки, но взорвать было нечем — подрывное имущество осталось на базе. Зажечь также было нечем, горючего не было. Команда была ранена — шофер заднего руля Шабанов в лоб, пулеметчик Шаленков в руку навылет и той же пулей в грудь, пулеметчик Баринов легко ранен в мякоть ноги навылет».
Летом 1920 года оба трофейных «кегресса» поступили на вооружение польских бронечастей, но в боях не участвовали. С 1926 году броневики использовались в качестве учебных, а в 1928 году были списаны из-за сложностей с ремонтом движителя. Один из них разобрали, а второй в 1931 году передали в крепость Модлин, где он был установлен в качестве памятника. При захвате Модлина немцами в сентябре 1939 года «Остин-Кегресс» все еще находился там. Его дальнейшая судьба неизвестна.
Что касается броневиков «Остин-Кегресс», оставшихся в бронечастях Красной армии, то они состояли на вооружении до середины 1920-х годов. Например, в составе 43-го автобронеотряда Московского военного округа они участвовали в учениях и даже в одном из парадов на Красной площади. Постепенно броневики выходили из строя, а так как ремонт движителя (особенно лент) был делом трудоемким, то их разбирали на запчасти. Тем не менее на 1 октября 1930 года 4 полугусеничных «остина» еще числились в составе Красной Армии. Они находились на военном складе № 37 в Москве.
В ходе Гражданской войны бронемашины «Остин» часто подвергались различным переделкам. Это было связано, прежде всего, с ремонтом поврежденных машин и отсутствием тех или иных агрегатов и узлов.
Например, 28 мая в руки чехословацкого корпуса попал сильно переделанный «Остин» 1-й серии. Машина имела всего одну башню и пулемет в лобовом листе корпуса. Где была проведена эта переделка, автору неизвестно. Скорее всего, броневик получил повреждения в боях и потерял одну башню.
Кроме того, часть корпуса с башнями от «Остина» 2-й серии в бронечастях Донской армии использовали для изготовления броневика «Ермак» на шасси грузовой машины «Пирс-Арроу». А башни от «Остина» 3-й серии смонтировали на суррогатном броневом автомобиле «Россия» Добровольческой армии.