Бытие

Иаков объявляет жёнам призыв Божий вернуться в родную землю; Их согласие; Иаков тайно отправляется в путь;Лаван догоняет его; Они заключают союз в Мицце

В семье Лавана разгорались страсти.

Роптали сыновья:

"Теперь Иаков и богат и властен,

отец беднее, чем его семья!

Своё богатство он добыл обманом,

увёл его от нашего отца.

Управу мы найдём на подлеца,

терпеть такое больше мы не станем –

молчать и ждать конца"!

А сам Лаван ходил мрачнее тучи.

Завидовал, страдал.

Считал, что зять-хитрец момент улучшив,

его и обманул и обокрал.

И тут Господь Иакову явился,

когда в своём шатре он ночью спал.

И в откровенье Божьем указал,

чтоб он с семьёй в обратный путь пустился

и медлить перестал.

Ещё сказал Господь: "С тобой Я буду.

Я помню твой обет!

Вставай и в путь. Тебя Я не забуду

и огражу от напастей и бед"!

И жён своих призвал Иаков в поле,

где на просторе пасся мелкий скот.

И рассказал про новый поворот –

что жить в Харране невозможно боле,

что их опасность ждёт.

Напомнил, что служил Лавану честно

и зла не совершал.

"А ваш отец, и это всем известно,

снижал награду и творил обман, –

сказал он жёнам Лии и Рахили, –

Но Исааков Бог меня хранит,

вернуться мне на родину велит.

Мы двадцать лет в Харране вашем жили,

теперь тут зло царит".

Ответили ему Рахиль и Лия:

"Унизил нас отец.

И мы и ты живём здесь, как чужие.

Так соверши, что указал Творец!"

Тогда богатства, жён, детей, служанок,

Иаков на верблюдах разместил,

свой скот перед дорогой напоил,

и караван, без шума, спозаранок

в дорогу снарядил.

Лаван же на три дня ушёл из дома –

стричь скот пришла пора.

И тут Рахиль из мест, ей так знакомых,

отцовых древних идолов взяла.

И вот весенней, утренней порою

идёт в песках, не ведая преград,

их караван. И вот уже Евфрат

всех напоил проточною водою.

И нет пути назад.

Бегство Иакова

А за рекой была гора большая.

Там сделали привал.

Шатры разбили, ели, отдыхали

и новых бед никто не ожидал.

Они не знали, что в минуты эти

за ними шёл разгневанный Лаван.

Увидев, что покинули Харран

Иаков с женами и скот, и дети,

собрал он караван

и безудержно бросился в погоню.

Без устали семь дней

по следу шёл и верил, что догонит

с Иаковом сбежавших дочерей.

И вот в заречье, на горе он видит

шатры людей, что сделали привал.

И понял: "Я Иакова догнал"!

О, как же беглеца он ненавидит –

Ведь сердце обокрал!1

А ночью Бог предупредил Лавана

в его глубоком сне:

"Иакова ни поздно и ни рано

не задевай, не то – ответишь Мне!"

И на горе свои шатры поставил

Лаван с рабами, родичи его.

И он не делал больше ничего.

Его смириться сам Господь заставил

в явленье роковом.

Иакову сказал Лаван печально:

"Что сделал ты со мной?

Зачем ушёл поспешно так и тайно

С моими дочерьми и всей семьёй?

Не дал поцеловать их на прощанье.

Как пленников их силою увлёк.

Ведь, если, я узнать бы раньше мог

твое неукротимое желанье,

то я б тебе помог.

Я б отпустил тебя под бой тимпанов,

под сладкий гусель звон.

И проводил бы  вешним утром ранним,

родному брату передав поклон.

Ну пусть бы ты ушёл нетерпеливо

стремясь попасть на родину, к отцу,

но красть богов! – Такое не к лицу!

Ведь ты мужчина праведный на диво –

не тронешь и овцу!

Зачем же ты моих богов похитил?

Их из дому украл"?

Такого поворота не предвидя,

Иаков гордо тестю отвечал:

"Во-первых, я немало опасался,

Что дочерей своих ты заберёшь –

не отпустить причину ты найдёшь.

Но, может быть, я зря того боялся –

сейчас не разберёшь.

А во-вторых – я идолов не видел.

Иди и поищи.

Не жить тому, кто так тебя обидел,

а не найдёшь, тогда уж не взыщи".

Лаван искал в шатрах рабынь и Лии

Иакова шатер он осмотрел

и к дочери Рахили подоспел,

надеясь терафимы 2 вековые

вернуть к себе в удел.

Рахиль же их взяла и положила

под мягкое седло,

перед отцом невинно извинилась,

что встать не может – женское пришло.

Лаван напрасно шарил по закутам.

Так идолов своих и не нашёл

и из шатра на свет ни с чем ушёл.

Сказал, что больше их искать не будет:

"Убрали хорошо"!

Иаков на Лавана рассердился.

Спросил: "Какой мой грех?

Я чем перед тобою провинился,

что ты меня преследуешь при всех?

Твоих вещей ведь нет в моей поклаже

ни идолов, ни ценностей твоих.

Ни безделушек, сердцу дорогих.

Твоих  кувшинов битых нету даже,

хватает нам своих!

Я двадцать лет служил тебе исправно,

Я пас твои стада,

я зятем стал, но не был полноправным

ни родичем, ни сыном никогда!

Томился от жары, страдал от стужи,

стерёг овец – ночей не досыпал,

но долга никогда не нарушал.

И был, как твой пастух, тебе я нужен –

родным лишь называл.

Ты десять раз менял мою награду

и, если бы не Бог

вчера во сне воздвиг тебе преграду,

сегодня я б со всем проститься мог"!

Потупя взор, Лаван ему ответил:

"О, нет! В своих обидах ты не прав!

Конечно, у меня нелёгкий нрав,

но я не мог бы жить на этом свете,

детей своих предав.

Давай союз меж мною и тобою

немедля заключим.

В душе желаю – этого не скрою,

чтоб наш союз был свят и нерушим".

Тогда Иаков памятник поставил –

огромный камень памятником был.

Насыпав холм, он камень утвердил

и овна он для жертвы предоставил

и всех он пригласил.