Часть 4. Современная поэзия

Фортуна непрестанно мучает меня, все страстные,
светлые моменты поглотила тень от хлопкового дерева,
любовь и ненависть стали иллюзорными.
Пустая скорлупа бренного тела себя осквернила,
я — рядом с чем огромным,
как выброшенная гайка — резьба истерлась
и уже не держит вращающийся механизм;
спрятаться в углу и наблюдать, раздумывать.
Под уличными фонарями — густая тень от хлопкового дерева,
его нежные ветви придавили судьбы стольких людей,
так ночной кошмар довлеет над хрупким подростком.
Проститутки под уличными фонарями
обсуждают чуть опустившееся бытие,
в грохоте сумрачного металлопрокатного завода
сальная и многоголосая жизнь юнца,
рана на его большом пальце
не сможет отразить судьбу индустриализированной эпохи,
он невольно включен в тело механизма,
став одним из скрепляющих его болтов.

Источник: "Между черным и белым", 2017

3. "Изболевшиеся древние ивы протягивают к безымянному пруду свои пламенные мечты..."

Изболевшиеся древние ивы протягивают к безымянному пруду
свои пламенные мечты, а люди, беседующие на берегу,
опирающиеся на перила ограды,
разводным ключом и отверткой подправляют
постепенно слабеющую надежду.
Ее тихий плач и скорбь немного устарели, в ее сердце —
комья сумрака, неяркая подсветка станка освещает
пугливую душу и немощное тело, наполненные горькой силой.
Во взоре, подобном омуту, видна робость перед судьбой.
Цветущая пора проходит, она не может понять,
счастлива она или несчастна?
Ничтожная жизнь молча печется о мироздании,
она смотрит вдаль,
на морские волны, за пределы сновидений,
слабая надежда загорается вновь,
она в одиночестве пересматривает
свою печальную долю.
Отблеск заводской печи озарил ее хрупкость.
Внутри нее — отчетливо и постыдно — родная деревня.

Источник: "Между черным и белым", 2017

4. "Иногда я прохожу мимо оживленного рынка по соседству..."